Симона Берто - Эдит Пиаф

действительно следует остаться с ней, что он пойдет бродить по

Парижу завтра.

Он не знал, что любить "мисс Пиаф" - значит жить на привязи.

Этот славный юноша, начиненный добрыми американскими принципами:

уважением к женщине и к свободе - был не способен противостоять

Эдит. Кроме того, понять, что, "если тебе выпало счастье быть

избранным ею, ты не должен стремиться ни к чему иному...".

Один единственный раз она позволила ему открыть этюдник, чтобы написать ее портрет. Эдит им очень гордилась.

"Красиво, а, Момона? Вот такой он меня видит!"

Это была не Пиаф - эстрадная певица, а образ Пиаф, который простой народ носил в своем сердце.

Я сразу поняла, что их отношения будут недолгими, что грязь испачкает голубую мечту этого мальчика. Вся обстановка бульвара Ланн с людьми, кишевшими вокруг Эдит, как паразиты, присосавшиеся к ее больному телу, могла его только оскорблять. Слишком все это было ему чуждо.

Мой тридцатилетний опыт подсказывал, что эта любовь пошла не с той ноги, да и не шла, а ковыляла.

Эдит на этот раз не выручило ни мужество, ни воля к жизни - она была очень больна. Для подготовки летнего турне оставалось меньше недели. Она с головой ушла в работу, не дав себе ни секунды передышки. Но без допингов, наркотиков и алкоголя ей трудно было выдерживать такие нагрузки. Американские врачи прописали ей, может быть, и хорошую, но очень жесткую диету: молоко, бифштексы... да вроде и все... "Сдохну я от этого жокейского режима. С него не запоешь".

Ей взбрела в голову новая мысль! "Скажи, Момона, ты что-нибудь слышала об инъекциях зародышевых клеток? Говорят, врачи делают чудеса... Римский папа и Аденауэр прошли такой курс лечения в Швейцарии. А не рискнуть ли мне?"

Естественно, она рискнула. Но если бы для успеха лечения было достаточно одной веры!..

День отъезда приближался. Разумеется, она везла с собой Дугги и, чтобы доставить ему удовольствие - он не любил водить французские машины,- купила большой автомобиль марки "Шевроле". С ними поехал Мишель Ривгош.

Вечером накануне отъезда Эдит была в великолепной форме, такой, в какой она била рекорды. Лулу мне говорил: "Я смотрю на нее, И хочется ущипнуть себя: уж не привиделось ли мне в кошмарном сне все, что было в Нью-Йорке?"

В полночь Эдит отказалась ложиться спать. Она решила, что отоспится на следующий день в машине.

- Мы покажем нашему американцу "Paris by night".* Бедный котенок, с самого моего возвращения я не уделяю ему внимания.

______________

* "Paris by night" - "Ночной Париж" (англ.)

Лулу пытался вмешаться:

- Да мальчику через минуту нужно будет бросать спасательный круг! А Эдит должна отдохнуть... Не забывайте о своем режиме.

- Отстань, надоел! Я буду пить молоко. Не морочь мне голову! Давно я не чувствовала себя такой счастливой!

Тут включились все те, кто заполучил наконец вместе со своей хозяйкой свое жалование и маленькие привилегии, которые были, впрочем, достаточно большими. "Это будет ей полезно!.." - восклицали они хором; "Вдохнуть воздух Парижа - что может быть лучше!.."; "Мы так счастливы видеть вас прежней, Эдит..."; "Веселье никогда еще никому не приносило вреда...". Их номер был хорошо отработан! И всю ночь они провели между Пигаль и Елисейскими полями.

На рассвете Эдит села в машину и отправилась в турне.

Дуглас уже несколько часов сидел за рулем большой американской машины. Эдит приоткрыла глаза и взглянула на него. Она увидела чистый профиль, округлость щеки, слегка вздернутый нос, забавный маленький темный локон, нежные губы и красивые руки художника. Она снова закрыла глаза. Сколько времени продержится этот? Она не хочет знать.

Перед отъездом она мне сказала: "Свое счастье я теперь покупаю на ходу, как салат или лимон к обеду. Бегу, плачу, уношу. Прихожу домой, салат оказывается недозрелым, от лимона - резь в желудке. Ну и что? Пока я их держала в руках, несла домой, я в них верила!"

На секунду Дуглас заснул за рулем: огромная новая машина вынесла нас на обочину и врезалась в бочки с гудроном. За ними в машине Эдит ехали шофер Робер с женой Элен. Когда они подъехали к месту происшествия, то увидели Дугласа, плакавшего навзрыд, как ребенок, возле лежавшей в обмороке Эдит. Мишель Ривгош никак не мог прийти в себя: из рассеченного лба обильно лилась кровь.

Эдит очень быстро пришла в сознание. Она обвела взглядом всех по очереди и, будто подводя итог, сказала: "Не везет мне, а? Ну, поехали!"

Итог действительно был невеселым: сломаны три ребра, все тело в синяках и ссадинах... Как после хорошей драки!