Симона Берто - Эдит Пиаф

"Настоящего Марселя я узнала не в постели, а на улице,

рассказала мне Эдит в тот день, когда встретила его с одним

арабом, другом детства.- Он вел его за руку - тот был почти слеп.

Каждое утро Марсель водил его к окулисту на процедуры. Это был

несчастный боксер из Касабланки. Марсель вызвал его в Париж. Он

оплатил все: проживание, переезд, лечение. Все.

Ты знаешь, как я ревнива. Я заметила, что Марсель часто

уходит куда-то. Смотрит на часы и говорит мне: "Я через час

вернусь, у меня деловое свидание". В конце концов я не выдержала,

мне нужно было знать. Я тебе сказала, что встретила его, это

неправда. Я следила за ним.

Когда Марсель увидел меня на улице, я не посмела ему

признаться. Он бы не понял. Он решил, что мы встретились

случайно, и все мне рассказал. Даже от меня он все скрыл, но не

солгал, что у него свидание. Помимо лечения он заходил к своему

другу и днем, чтобы тот не чувствовал себя заброшенным. Кому, как

не мне, знать, как долго тянется время в темноте!

Я заплакала от радости. Я не могла себе представить, что на

свете существуют такие мужчины. Как подумаю, что есть идиоты,

которые говорят: "Все боксеры - грубые животные", хочется иметь

такие кулаки, как у Марселя, чтобы набить им морду".

Я тоже любила Марселя - по-другому, чем Эдит, но так же сильно. Он был моим другом.

У меня не было карманных денег. Такова была воля Эдит. Она готова была за все платить, но не давала мне ни гроша наличными. Она обращалась со мной как с ребенком: "Когда у тебя заводятся деньги, ты делаешь глупости. Со мной тебе денег не нужно. Они у тебя не держатся". В этом была вся Эдит, которая вообще не знала, куда деваются деньги. И та же Эдит, абсолютно не способная экономить, делала взносы на мое имя в сберегательную кассу.

Мне не на что было даже купить газету или сигареты, выпить в баре вина. Марсель жалел меня и подкидывал кое-что. Понемногу, но часто. Он изобрел способ: "Момона, у тебя есть сигареты?" И в зависимости от ответа, доставал бумажник.

По счастливому совпадению, в то время, когда у Сердана в Нью-Йорке должен был состояться матч, Эдит предложили контракт в "Версале" за семь тысяч долларов в неделю. Из-за тренировок Марселю пришлось уехать раньше. Эдит с радостью поехала бы с ним, но Люсьен Рупп воспротивился: "Без глупостей. Вам нельзя приезжать вместе. Газеты поднимут шум, и спортивные круги будут недовольны".

Луи Барье был того же мнения: "Это вам повредит. Американцы знают, что Марсель женат, и не на вас. У вас может быть роман, над которым проливают слезы машинистки в небоскребах, но вы не должны приезжать вместе, как официальная пара.".

"Ладно",- сказала Эдит. И в тот же вечер поручила мне сопровождать Марселя. Я должна была о нем заботиться.

- Момона, я тебе его доверяю, смотри за ним. Он ничего не умеет. Этот страшный боксер - настоящий ребенок...

- Послушай, Эдит, но я же ездил один.

- Позволь мне судить. Кто разложит твои рубашки, твои носки, развесит в шкафу твои костюмы? Я не хочу, чтобы к ним прикасались чужие женщины, даже горничные.

Я уехала с Марселем, помогла ему устроиться в гостинице и вернулась в Париж за Эдит.

Разумеется, когда три дня спустя мы прилетели в Нью-Йорк, Люсьен Рупп взял ее за горло.

- Эдит, я рассчитываю на вас. Для Марселя этот матч - вопрос жизни. Он не должен потерпеть поражения.

- Никто не знает, что я здесь. Мой контракт начинается через десять дней. Я приехала ради Марселя, и я его увижу.

- Не сердитесь. Я кое-что придумал.

- Так бы сразу и говорили!

- Вот. Марсель тренируется в спортивном лагере Лок-Шелдрейк, в ста шестидесяти километрах от Нью-Йорка. По приезде он остановился в отеле "Эванс"; я нашел неподалеку маленький семейный пансион для вас.

- Почему мы не можем жить в том же отеле?

- Эдит, вы же знаете Америку. Если мужчина и женщина не женаты, они не могут жить в одной комнате. Вы этим погубите карьеру Марселя! А так вы проведете два дня вместе в этом пансионе, а затем вернетесь в Нью-Йорк и будете там спокойно ждать его возвращения.

- Если все так заранее условлено,- сказала Эдит с притворным видом,- я согласна.

Мы стартовали, как на автомобильных гонках. Нельзя было медлить, чтобы не узнали о приезде Эдит.

А потом началась совершенно фантастическая история.

В словах Люсьена: "Я организовал то, я устроил это" - не было ни капли правды. Обо всем распорядился Марсель, и первой его заботой было найти для нас пансион поблизости от своего отеля. Люсьен должен был быть между нами связным.