Игорь Мариукин - Три ночи, четыре дня

...Больше в доме не было никого. Нашел хлеба (лепешек), но есть не смог...

Нашел нераспакованный комплект постельного белья арабского, на кой-то взял с собой... Стояла дорогущая "Сонька" диагональю сантиметров 80 и видик, которые выглядели диссонансом среди всего этого средневековья...

Обогнул село, дальше дорога к северу была совсем паршивой и, похоже, тупиковой, привела еще к одному леску. Шел опустошенно, даже загоревшаяся надежда начал казаться утопией. Пистолет пуст. Рано или поздно наткнусь так, что ничего не останется делать, как рвать себя и остальных той одной-единственной гранатой.

Лес рос на склоне, с горем пополам перебирая основательно разбитыми ногами, поднялся, и увидел не так далеко очертания той самой знакомой горы. Господи, неужели я просто петлял по одному и тому же месту?.. Светало...

Не прячась уже, просто устроился под деревом. Тупо сидел, глядя в одну точку, ни о чем не думая. Очнулся от шума и голосов. Ползком к ближайшим кустикам, да и видно отсюда не так плохо... Шла группа чеченов - человек десять, обвешанных лентами с патронами, две лошади. Остановились. Бля, да что вы - другого места для привала не нашли?! До них метров 70, и если я начну копошиться, наверняка засекут. Развели костер, начали что-то жрать из консервных банок. Двое отделились от группы, и пошли в мою сторону.

Достаю гранату. Ну что, Игорь Васильевич, наверное, это и есть твой "последний и решительный"...

Не доходя метров 20 до меня, остановились, один пошел, повесил на ветки несколько консервных банок, и оба, отойдя почти на прежнее место, взяли СВДшки и начали палить по банкам. По виду и по стрельбе "меткой", были видно - обдолбаны вусмерть. Попали в первую банку выстрела с двенадцатого, первый попавший заржал, и начал трепать второго за бороду, а тот обиженно размахивал руками и, похоже, матерился по-своему. Видимо, пари у них какое-то было. Потом - видимо, старший группы - начал орать на них, оба умолкли и подошли к остальным. Через час они ушли вглубь леса.

...Сумерки... Ночь... Мне нужно идти...

Эту ночь шел уже не глядя ни на какие звезды. Сначала продирался через лес, потом вышел к заасфальтированному, но очень разбитому участку дороги, пошел вдоль него, не задумываясь куда идти...

Через несколько часов (дорога уже давно была не асфальтовой) подошел к речушке, скорее ручью. По колено перешел, холоднючий, аж яйца под глотку поджало. Дальше начиналась другая дорога, метров через 500 к великой радости заметил свежие следы траков, за ними, за ними, за ними... Через километра два увидел очертания блокпоста, а подойдя еще ближе, заметил триколор, к тому времени уже порядочно рассвело. ВСi! Вот они родные!

Забыв обо всJм, бегу из последних сил к ним, но выстрел из снайперки взрыхляет землю в метре от меня... Мать вашу, не хватало чтобы свои не разобравшись укокошили! Падаю, рву уже весь потрепанный кулJк, достаю то самое постельное, которое я смародJрничал в прошлом селе, и лJжа начинаю махать над головой розовой простынJй... Не белый флаг, но всJ же... Потом поднимаюсь и, не переставая махать, ору во всJ горло: "Не стреляйте, родные, я свой-свой-свой-свой-СВОЙ!!!"

Замечаю, что уже просто плачу в голос, и, рыдая без слJз, воплю "Я СВОЙ, СВОЙ, СВОЙ!!!"

...Не в силах сдержаться, бегу снова, и даже когда меня окружают плотным кольцом свои, я верчусь среди них, и ничего не соображая рыдаю каждому в лицо: "Я СВОЙ, СВОЙ, СВО-О-О-О-О-ОЙ!!!"