Михаил Росляков - Убийство Кирова Политические и уголовные преступления в 30-х годах

О. Г. Шатуновская называет поддельным протокол, опубликованный в журнале «Известия ЦК КПСС». В протоколе утверждается, что при подведении итогов голосования обнаружилась нехватка якобы лишь 166 бюллетеней, тогда как в свое время комиссия установила отсутствие 289 бюллетеней.

В сумме с 3 голосами против Сталина, объявленными на съезде, это составило 292 голоса против Сталина. Именно такую цифру называл комиссии в 1960 году В. М. Верховых, бывший заместитель председателя счетной комиссии XVII съезда партии. На наш взгляд, в достоверности свидетельств О. Г. Шатуновской нет оснований сомневаться.

Тогда же, в начале 60-х годов, было обращено внимание на одно немаловажное обстоятельство: Сталин пристально, заинтересованно следил за ходом «расследования» убийства С. М. Кирова. Прибыв 2 декабря 1934 года в Ленинград, он сам провел допрос Л. В. Николаева, убийцы Кирова. Захотел он лично допросить и Борисова, охранника Кирова, но тот «погиб в катастрофе» по дороге в Смольный. Вернувшись в Москву, Сталин продолжал бдительно наблюдать за всем, что имело прямое и косвенное отношение к «расследованию». Он| регулярно получал и внимательно читал отчеты о допросах и показаниях обвиняемых, проходивших по делу об убийстве Кирова, заслушивал доклады Н. И. Ежова, Я. С. Агранова, А. Я. Вышинского и других работников о ходе следствия; с ним согласовывались тексты наиболее важных и ответственных документов. Его интерес не угас и после окончания судебного процесса «ленинградского центра». 11 марта 1935 года председатель Верховного суда СССР В. В. Ульрих направил Сталину очередное донесение:

«9 марта с. г. Выездная сессия военной коллегии Верховного суда СССР под моим председательством рассмотрела в закрытом судебном заседании в г. Ленинграде дело о соучастниках Леонида Николаева: Мильды Драуле [12] Мильда Драуле была женой Николаева , Ольги Драуле и Романа Кулинера.

Мильда Драуле на мой вопрос: какую она преследовала цель, добиваясь получения пропуска на собрание партактива Ленинграда 1 декабря п. г., где должен был делать доклад т. Киров, ответила, что «она хотела помогать Леониду Николаеву». В чем? «Там было бы видно по обстоятельствам». Таким образом, нами установлено, что подсудимые хотели помочь Николаеву в совершении теракта.

Все трое приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. В ночь на 10-е марта приговор приведен в исполнение. Прошу указаний: давать ли сообщение в прессу».

Были репрессированы и другие родственники и знакомые Николаева: его 64-летняя мать, брат и сестры, двоюродный брат, почти все их близкие, которые каким-либо образом могли быть связаны с проходившими по делу лицами. Донесения об их допросах Ульрих также регулярно направлял Сталину.

Зная, как заботился Сталин об уничтожении любых компрометирующих его улик, можно уверенно утверждать: наивно искать официальные документы, свидетельствующие о прямой причастности «вождя» к убийству Кирова. Если они и были, то уже давным-давно, много десятилетий назад, тщательно уничтожены. Сталин показал себя непревзойденным мастером фальсификаций и не оставлял следов там, где это могло ему мало-мальски повредить. Невероятно, но факт: анонимность роли Сталина как непосредственного вдохновителя и организатора преступлений позволяет до сих пор бытовать легенде о том, что он «не знал» о репрессиях. Надо совершенно не понимать обстановки 30-х годов, чтобы, не кривя душой, всерьез взваливать на Ежова ответственность за уничтожение делегатов ХVII съезда партии, членов ЦК, сотен ветеранов революции.

Тем не менее не прекращаются отдельные публикации, в которых со ссылкой на какие-то материалы комиссии по расследованию убийства Кирова заявляется о непричастности Сталина к этому преступлению. Конструируются различные версии мотивов убийства, одна нелепее другой. Особенно настораживают попытки некоторых авторов представить случившееся обычным уголовным преступлением, совершенным по личным мотивам. Пожалуй, самым знаменательным фактом является реанимация версии 1934 года, построенной, во-первых, на отрицании какой-либо связи между убийцей Кирова Николаевым и службами НКВД, а во-вторых, на случайности гибели через день Борисова, охранника Кирова. Цель всех этих попыток предельно проста — скрыть подлинную суть разыгравшейся в Смольном кровавой трагедии, утопить ее в ворохе мелких, но красочных подробностей. Иначе как рецидивом сталинщины подобное не объяснишь.