Алексей Исаев - От Дубно до Ростова

Но если Ж. Жоффр получил возможность проверить работоспособность своего плана на практике, то советскому командованию такой возможности не представилось. Это связано с тем, что первым операциям любой войны предшествует целый комплекс мероприятий по переводу армии и государственной машины в целом из состояния мирного времени в состояние войны. Грохот пушек на границе и знаменитое «Киев бомбили, нам говорили, что началась война» — это завершающая стадия таких мероприятий. Принятие политического решения вести войну не означает возможности немедленно осуществить это решение на практике. Миллионные армии нового времени, XIX и XX столетий — это большой и сложный механизм, запустить который молниеносно невозможно.

Сначала немного теории, без которой нельзя понять механизм вступления страны и армии в войну. Проблемой многих исследований о Великой Отечественной войне является отсутствие объяснений большинства базовых принципов. Представьте, что учитель физики не будет объяснять ученикам суть законов Ньютона, а сразу приступит к решению задач, периодически говоря: «Как мы знаем из второго закона Ньютона…» Одним из таких базовых понятий военного дела является мобилизация. Ни одно государство не может содержать постоянно многомиллионную армию военного времени. Это означает исключение из экономики огромного количества рабочих рук, причем рабочих рук наиболее активной части нации, молодых мужчин. Поэтому в мирное время вооруженные силы государства содержатся подобно сухофрукту, готовому в случае необходимости стать титаном для битвы колоссов. Переход из состояния сухофрукта в состояние титана — это и есть мобилизация, переход структурных единиц армии к штатам военного времени. Что такое штаты мирного и военного времени? Возьмем основное тактическое соединение, дивизию. В мирное время, в 1940 г., стрелковая дивизия РККА должна была иметь численность 6 тыс. человек, а в военное — 17 тыс. человек. Такое сжатие, или, выражаясь компьютерным языком, архивирование, дивизии в мирное время достигалось тем, что в каждом батальоне было по одной роте, а остальные «обозначались», то есть существовали только на бумаге. В свернутой дивизии, кроме того, отсутствовали вспомогательные номера расчетов орудий. Большой вклад в сжатие дивизии до численности мирного времени вносили тылы (ездовые, водители, кашевары и хлебопеки), создававшиеся в военное время практически с нуля. Большую часть тылового транспорта дивизия получала по мобилизации из народного хозяйства. Например, по штату мирного времени № 4/120 от апреля 1941 г. в стрелковой дивизии было 155 автомашин и 905 лошадей, а по штату военного времени — 558 автомашин и 3039 лошадей. Согласно апрельскому, 1941 г., штату стрелковой дивизии в РККА было два типа дивизий, основного состава № 1/100 (округленно 10 тыс. человек) и упомянутого выше сокращенного штата № 1/120. В основном штате содержались дивизии, стоявшие вблизи границ. По сокращенному штату содержались так называемые «глубинные» стрелковые дивизии приграничных округов и дивизии внутренних округов. Наиболее боеготовыми были механизированные соединения. В 1940 г. штатная численность танковой дивизии мирного времени была 10 493 человека и военного времени — 11 343 человека. Соответственно штат моторизованной дивизии на мирное время — 11 000 человек и на военное время — 12 000 человек. Разница между численностью мирного и военного времени для механизированных соединений хотя и невелика, но есть. По этому же принципу комплектовались и механизмы управления войсками. По штату мирного времени в полевом управлении армии должно было состоять 268 человек, из них командно-начальствующего состава — 225 человек. В случае развертывания по штату военного времени численность управленческого аппарата армии возрастала до 1530 человек, из них 550 командно-начальствующего состава [40] Хорьков А. Г. Грозовой июнь. М.: Воениздат, 1991. С. 14. . При объявлении мобилизации в течение нескольких дней дивизии из «скелетиков» превращались в полновесные армейские соединения. В течение 1–3 суток прибывали резервисты: бывшие рабочие, крестьяне, учителя и врачи. Далее подразделения сколачивались, проводились батальонные и полковые учения, и готовый кубик армии направлялся к фронту. Такие же изменения претерпевали и механизмы вождения войск, армейские и корпусные управления, тылы, связь и т. п. [32] Принцип был один и тот же: в мирное время необходимый для обучения минимум, в военное — оптимальная для боевых действий оргструктура. Система эта была общей для различных государств, отличия не носили принципиального характера.