Любопытно, что многие из авторов, на чьи труды ссылался Скрипицын, также выдавали себя за бывших раввинов и знатоков иудаизма, как и обокравший его Лютостанский. На самом деле они не могли прочесть по-еврейски ни одного слова. Примером тому может служить монах Неофит, чью книгу «Христианская кровь в обрядах современной синагоги» использовал автор «Розыскания» и списавший у него Лютостанский. Ссылаются на нее и нынешние их последыши, в частности, О. Платонов. [12] См., напр., О.А. Платонов. Терновый венец России. Тайна беззакония. Иудаизм и масонство против христианской цивилизации. М., Родник, 1998.
Неофит
Книга Неофита появилась в 1803 году на греческом и молдавском языках, позднее и в русском переводе. «Тайну крови», по словам автора, ему передал отец, когда ему исполнилось тринадцать лет (возраст совершеннолетия у евреев). При этом отец якобы взял с него клятву никому не раскрывать этой тайны, а передать ее в будущем только одному из своих сыновей — самому твердому и надежному в иудейской вере. Нарушение клятвы якобы каралось неминуемой смертью. Но, став вероотступником , «бывший раввин» решил стать и клятвопреступником . Смерть, однако, его не настигла.
В его небольшой книжке около двадцати постраничных примечаний, но только 17 содержат ссылки на литературные источники, якобы подтверждающие существование у евреев «тайны крови». Из них 16 ссылок — на Новый и Ветхий Завет. (Смысл цитат, понятно, полностью извращен). Только в одной сноске приводятся выписки из Талмуда:
«Вот что мы читаем у Павла Медичи, раввина (! — С.Р. ), обратившегося в христианство в XVIII столетии: В главе XXVI его книги «Обряды и обычаи евреев» он пишет: «Раввины приказывают евреям напиваться вечером в праздник Пурим до потери сознания, так как в Талмуде сказано: ‘Человек обязан напиться в праздник Пурим до того, чтобы не различать между проклятым Аманом и благословенным Мардохеем. Раввины не говорят, что это желательно, но что это должно делать. Талмуд засим приводит следующий факт: ‘Два раввина, по имени Рабба и Рабби-Зира, до того точно соблюдали это предписание, что один из них, Рабба, напившись до невменяемости, убил другого, тоже пьяного. Но на другой день Рабба сказал Рабби: ‘Пойдем, отпразднуем Пурим и напьемся’. Рабби ему ответил: ‘О, не всегда же совершается чудо!’ Эта басня, прибавляет Павел Медичи, нам объясняет, что учение евреев, а не что другое, обязывает их напиваться в праздник Пурим. Слова ‘а не что другое’ указывают на то, что, по Павлу Медичи, существует другая причина, которая заставляет евреев напиваться; он очевидно намекает на необходимость убивать в праздник Пурим христианина в память Амана». [13] Цит. по: «Кровь в верованиях и суевериях человечества», Спб., «София», 1995, стр. 459, сноска 3.
Как видим, цитаты взяты не из самого Талмуда, а из книги Павла (Паоло) Медичи, в чьих словах «а не что другое» Неофит усмотрел «намек на необходимость убивать христианина». Такое может привидеться только в бреду. Если Паоло Медичи и был бывшим раввином, то Неофит ни раввином ни вообще евреем не был — он был греком.
В «Розыскании» перечислены две дюжины книг, которыми якобы пользовался автор, но эти источники такого же качества как книга Неофита, причем некоторые из них автор в глаза не видел, а иные вообще не существовали. Так, в списке значится: Серафинович, 1710. Но Серафинович — не автор книги: это персонаж в книге ксендза Пикульского, возможно, даже вымышленный. «Труд» ксендза Пикульского под названием «Злость Жидовска» (на польском языке, 1760) существовал, но автор «Розыскания» и его, скорее всего, в руках не держал. Согласно Пикульскому, еврей Серафинович был буйно помешанным, держали его в оковах. Однажды он якобы вознес молитву христианскому Богу, воскликнув: «Если ты существуешь, то освободи меня от оков!» Тут произошло чудо: оковы опали, в темнице само собой растворилось окно, в которое больной и выскочил. Добежав до ближайшего костела, он поспешно крестился и стал уличать евреев в страшных преступлениях, в коих якобы сам участвовал. Согласно его показаниям, из ран зарезанных им младенцев текла кровь, белая как молоко . На таком бреде и основаны разоблачения «Злости жидовской», перекочевавшие в «Розыскание».
Хвольсон подразделил цитаты из источников, которыми оперируют Скрипицын и Лютостанский, на три группы: те, в которых смысл оригинала умышленно искажен; те, которые в цитируемых источниках отсутствуют; и, наконец, «цитаты» из несуществующих источников.
Читать дальше