Жак Ле Гофф - Рождение Европы

Власти, в том числе и городские, — прежде всего в итальянских городах, — приняли ряд мер, которые сводились к поддержанию чистоты и выполнению требований гигиены, что было несомненным достижением. Велась также борьба с неумеренной роскошью, которую позволяли себе богатые, — ее считали причиной Божьего гнева и наказания свыше. Чума вызвала изменения в ритуалах поклонения святым в христианстве: в частности, возросла роль нескольких святых, которые заняли важнейшее место в духовном мире всей Европы, например, святой Себастьян — стрелы в его теле считались символом бедствий XIV века, — а в Западной и Южной Европе стали поклоняться также святому Роху.

Чума дала пищу новым чувствам и новому типу религиозности. До того люди боялись смерти в основном потому, что после смерти человек мог попасть в ад; теперь сильнее этого стал страх уже перед «первой фазой», то есть перед самой смертью. Страшная кончина от чумы ничуть не уступала адским мукам. Правда, как свидетельствует иконография, люди боялись ада и после середины XIV века, хотя Жан Делюмо (Delumeau) показал, что существовала тенденция живописать — для равновесия — не только ужасы ада, но и райские наслаждения. Однако наибольшую популярность, если так можно выразиться, новое отношение к смерти принесло образу покойника.

«Пребывание рядом с трупом» стало в середине XIV века весьма распространенной темой в живописи. Изображалось это как «встреча» троих живых и трех мертвецов. Зритель видит трех молодых людей — красивых, счастливых и беззаботных — рядом с тремя трупами, которые обычно изображались в гробах на кладбище. Особое значение приобретает тема, которая была в то время более чем актуальна для всей христианской Европы. Это сюжет «Memento mori» («Помни о смерти»), который сформировал новую религиозность, а также новый образ жизни и направление раздумий. В результате появился ряд иллюстрированных трактатов об искусстве умирания (artes moriendi), подробный обзор которых сделан Альберто Тененти (Tenenti). Искания в этой области в XIV веке привели к появлению формулы Монтеня: «Философствовать — значит учиться умирать». Так, по всей европейской живописи распространяется иконографическая тема, которая положит начало еще и новому мироощущению и философии — феномену macabre, эстетики, связанной с похоронами, мертвецами и человеческими останками. Одним из самых наглядных проявлений этого феномена была традиция помещать на могилах великих людей скульптурные изображения их трупов, так называемых transi. Самым известным таким изображением во Франции является надгробие кардинала Лагранжа, выполненное около 1400 года. Всего в Европе известно 75 подобных скульптур, относящихся к XV веку.

В Италии XIV века отдавали предпочтение другому иконографическому сюжету, так называемому «триумфу смерти» — этот сюжет получил наглядное изображение в пизанской церкви Кампо-Санто в 1350 году, через два года после начала эпидемии бубонной чумы. Существовали еще две темы, к которым художники обращались даже чаще: одна из них — «суета сует», изображение черепа, которое будет занимать важное место в живописи весь период Возрождения, а потом попадет и в искусство барокко; вторая тема — пляска смерти — была чрезвычайно характерна для искусства и мироощущения XV века.

Сюжет «пляски смерти» характеризуется подбором персонажей и тем, как именно они изображались. Изображение трупа отсылало в первую очередь к раздумьям о смерти одного человека, а в «пляске смерти» изображалось все общество, со всеми социальными и политическими слоями, которые его образуют. В «пляске смерти» участвует все человечество во главе с Папой или императором: тут и короли, и дворяне, и крестьяне, и буржуа. Женщинам тоже нашлось место. Важное значение имел и сам образ танца. Церковь строжайшим образом осуждала танцы, объявляя их проявлением фривольности, даже язычества, и крайне непристойным действом. Ей пришлось сделать исключение для придворных танцев, которые, однако, будут окончательно реабилитированы только в XVI–XVII веках; но крестьянские танцы, например карола, по-прежнему порицались. В «пляске смерти» соединились мирская традиция и отношение Церкви к танцам. Подразумевается, что танец — пагубное развлечение, и, танцуя, человечество движется к гибели, причем для этого ему даже не требуется Сатана в качестве балетмейстера. Европа «плясок смерти» — это Европа безрассудства, сумасшествия. В долгой европейской истории начинается череда безумных лет.