Михаил Чванов - Загадка гибели шхуны «Святая Анна». По следам пропавшей экспедиции

Я торопливо стал перечитывать их. Письма Георгия Львовича были полны оптимизма и веры в успех экспедиции. Даже можно было подумать, что он несколько легко, что ли, смотрел на ее будущее. Но, скорее, он просто не хотел тревожить мать.

Другие же бумаги, которые Ирина Александровна дала мне просмотреть вместе с его письмами, заставили глубоко вдуматься, они не проливали свет на главное, но они проливали свет на многое, они косвенно свидетельствовали, что экспедиция была обречена на неудачу с самого начала. Странно, что никто ее не остановил.

Считалось, что средства на экспедицию предоставил дядя Г. Л. Брусилова Б. А. Брусилов (1855–1918). Так что Г. Л. Брусилов был полноправным руководителем экспедиции и владельцем шхуны. Согласно же документам, которые я сейчас читал, все было несколько иначе:

«Тысяча девятьсот двенадцатого года 14 июля.

Мы, нижеподписавшиеся, поверенный жены своей Анны Николаевны Брусиловой действительный тайный советник Борис Алексеевич Брусилов, с одной стороны, а с другой — лейтенант флота Георгий Львович Брусилов, заключили настоящий договор о нижеследующем:

1. Я, Г. Л. Брусилов, получив от А. Н. Брусиловой… для открытия и производства звероловного промысла и торговли законом дозволенными товарами в пределах Ледовитого океана… купил для этой цели одну шхуну.

2. Настоящим договором я, Г. Л. Брусилов, принимаю на себя нижеследующие обязанности перед А. Н. Брусиловою: а) при первой возможности переуступить в полную ее собственность означенную шхуну безвозмездно; б) принять на себя заведование промыслом с полною моею ответственностью, с обязанностью ей давать отчет о ходе предприятия и о приходно-расходных суммах; в) не предпринимать никаких операций по управлению промыслом без предварительных смет сих операций, одобренных и подписанных А. Н. Брусиловой, а генеральный баланс представить к концу года точный и самый подробный, подтвержденный книгами и наличными документами; г) нанимать надлежащий экипаж с возможной осторожностью в выборе людей и вообще охранять шхуну от могущих быть несчастий.

3. Я, Г. Л. Брусилов, имею право просить А. Н. Брусилову о высылке мне необходимых сумм, но… ни в коем случае не могу кредитовать от ее имени и все расчеты производить наличными деньгами.

За труды Г. Л. Брусилова А. Н. Брусилова уплачивает ему из чистого остатка двадцать пять процентов, но лишь с той суммы, которая будет передана ей».

Прочитав договор, я глубоко задумался.

— Да, — подтвердила Ирина Александровна, — фактическим владельцем шхуны да и всей экспедиции была Анна Николаевна Брусилова, женщина жесткая и властная. Она происходила из семьи баронов Паризо де Валетт — французов, приехавших в Россию еще при Екатерине II. Мы в семье склонны полагать, что полная финансовая зависимость Георгия Львовича от Анны Николаевны, скорее всего, и заставили отказаться от экспедиции первого помощника Андреева, гидролога Севастьянова и доктора, а не личные их отношения с Георгием Львовичем. В результате чего В. И. Альбанов невольно стал его старшим помощником. Чтобы как-то компенсировать часть средств, Г. Л. Брусилов вынужден был дать в газетах объявление о сдаче кают до Архангельска, хотя сумму она дала Георгию Львовичу по тем временам огромную — около 90 тысяч рублей.

По прочтении этого договора мне многое стало ясно, прежде всего то, почему Г. Л. Брусилов не мог уйти с судна вместе с Альбановым, хотя, может, не меньше него понимал, что это единственный способ спасения. Им руководили не нерешительность, как писали некоторые, а факт, что за оставленную шхуну придется держать финансовый ответ. И только этим объясняется показавшаяся Альбанову унизительной просьба составить опись всех вещей уходящей партии, даже сделанных самим Альбановым каяков. Видимо, Валериан Иванович не знал всех деталей этого договора, иначе, может, тоже отказался бы от столь рискованного предприятия.

Судьба экспедиции, можно сказать, была предрешена и поздним выходом судна из Петербурга — только 10 августа. Задержка была вызвана вдруг выяснившейся необходимостью разрешить с Министерством финансов вопрос пошлинного обложения. Оказалось, что каждое приобретенное за границей судно облагалось, в целях поощрения отечественного судостроения, пошлиной размером в 12 рублей за каждую тонну водоизмещения. Возникшую проблему удалось разрешить только с помощью прессы и влиятельных сослуживцев умершего в 1909 году отца, вице-адмирала, организатора и первого начальника Морского Генерального штаба.