Гайворонский 2007, с 53-56. Исследователь полагает, что Джанибек был сыном Сайид-Ахмада, внука Токтамыша [Гайворонский 2007, с. 106, прим 63]. В русских сообщениях Джанибек назван сыном Ахмада [см.: ПСРЛ 20016, с. 183; Базилевич 2001, с 103]. Мы разделяем точку зрения авторов, считающих Джанибека племянником Ахмад-хана [см., напр.: Григорьев 1987, с. 61; Горский 2000, с. 164]. Это, кстати, свидетельствует и о том, что у Ахмада были союзные отношения с братом Махмудом и его сыновьями, иначе вряд ли он поставил бы во главе Крыма своего племянника, которому не доверял!
Зайцев 1999. с. 8-9.
Памятники 1884, с. 14; Базилевич 2001, с. 105; Хорошкевич 2001, с. 115; Гайворонский 2007, с 56.
См.: Григорьев 1987, с 75.
Султанов 1975, с. 243-244. См. также. Рахимова 1997, с. 40; Миргалеев, Камалов 2008, с. 92-93; Kurat 1940, s. 52-53.
Согласно русским летописям. Ахмад-хан перед нашествием на Русь в 1480 г, завершившимся "стоянием на Угре", упрекал великого князя, что "выхода мне не дает девятой год". Соответственно, исследователи считают, что "выход" не выплачивался именно со времени неудачи хана под Алексином [Горский 2000, с. 159; Хорошкевич 2001, с. 143]. Впрочем, К. В Базилевич склонен читать этот отрывок летописи как "выхода мне не дает де пятой год" и считает, что "выход выплачивался как минимум до 1476 г". [Базилевич 1948, с 34; 2001, с. 108]. В. Д. Назаров вообще полагает, что "выход" поступал в Орду регулярно до 1479 г. включительно [Назаров 1983, с. 33-34]. В. В. Каргалов отмечает, что в середине XV в "выход" составлял 7 000 руб. с 1472 г. сократился до 4 200 руб., а после 1476 г. вообще не выплачивался [Каргалов 1984, с. 76].
Ряд исследователей полагает, что "ярлык Ахмата" – это фальшивка, сфабрикованная московской царской канцелярией в XVII в., своего рода пародия на ханские указы и послания [Keenan 1969; Halperin 1986, р. 165-166]. Однако большинство исследователей склоняется к тому, что ярлык подлинный, но при переводе и в ходе дальнейшей обработки в него был включен ряд вольных интерполяций, что и дало основание говорить о несоблюдении формуляра, характерного для ханских указов и посланий [Григорьев 1987, с. 88-89; Горский 2000, с. 175-176]. К. В. Базилевич также считал, что ярлык является подлинным, но относил его к 1480 г., полагая, что он был, якобы, послан после "стояния на Угре" [Базилевич 1984 с. 45; см. также Шанский 1983, с. 121; ср.: Сафаргалиев 1996, с. 51 б]. А. А. Горский высказал интересную гипотезу, что сохранившийся вариант послания Ахмада есть не что иное, как соединение трех посланий, отправленных Ахмадом Ивану III в 1472, 1476 и 1480 гг. [Горский 2000 с. 177].
Посол Ивана III объяснял это Менгли-Гирею тем, что "осподарь мой князь велики и нынеча потомуж своих послов шлет к Ахмату царю и к брату его к Махмуту, и они своих послов к моему государю посылают" [Памятники 1884, с. 10]. См. также: Kusber 1997, s. 214-215.
См.. Григорьев 1987, с. 87.
См. напр.: Лызлов 1990, с. 42; Мелиоранский 1907, с. 0129 и след. Согласно Московскому летописному своду конца XV в., нашествие Ахмад-хана на Русь было вызвано интригами братьев Ивана III – Андрея и Бориса, которые были сильно недовольны тем, что старший брат попирает их нрава удельных князей [ПСРЛ 1949, с. 327].
ПСРЛ 1949, с. 327; Каргалов 1984, с. 94.
См., напр.: Кудрявцев 1951; Скрынников 1990, с. 98 и след.
Каргалов 1984, с. 108.
Русские летописцы объясняли действия Менгли-Гирея выполнением союзнического долга по отношению к Ивану III: "воева Менгли-Гирей царь крымский королеву землю Подольскую, служа великому князю". Между тем, в польско-литовской историографии сообщается, что набег крымцев состоялся едва ли не вопреки воле хана: узнав о нападении крымцев на свои границы. Казимир IV немедленно отправил к Менгли-Гирею посла Ивана Глинского, и хан объяснил, что даже не знал о действиях своих подданных [см.: Базилевич 2001, с 134-135].
См.. Базилевич 2001, с 134-139; Каргалов 1984, с. 105-106. В. В. Каргалов также полагает, что Казимиру IV помешал соединиться с Ахмад-ханом также и "стратегический резерв Ивана III", находившийся под Кременцом и впоследствии, в октябре 1480 г., усиленный войсками великокняжеских братьев Андрея Большого и Бориса. Якобы именно эти войска не позволили полякам ударить в тыл русским войскам на Угре, тогда как соединяться с ханом за Угрой было бессмысленно [Каргалов 1984, с. 110]. Однако этому предположению противоречат сведения московских же летописцев о напряженных отношениях между Иваном III и его братьями: вряд ли он поручил бы столь важную миссию братьям-заговорщикам, которым не доверял и которых впоследствии пожизненно заточил в тюрьму.
Читать дальше