Елена Штаерман - Кризис античной культуры

Хотя сам Марк Аврелий всю жизнь провел в активной деятельности, диктуемой его положением, занимался делами империи и был на всех тогдашних военных фронтах, его интерпретация стоицизма никакой ориентации для жизни и деятельности дать не могла. И, конечно, не случайно, что в дальнейшем уже сколько-нибудь крупных произведений, написанных стоиками, не появлялось.

Вообще обстановка для философии, особенно для философии, искавшей рационального обоснования мировой гармонии и апеллировавшей к разуму, как к высшему началу в природе и человеке, складывалась неблагоприятная. В связи с общим ухудшением положения Римской империи и крайним обострением всех социальных противоречий чрезвычайно усилился идеологический нажим сверху. Недоверие стали вызывать не только инакомыслящие, но и вообще мыслящие. Репрессии теперь касались не только сенатских кругов, как в I в., а распространялись на все слои общества. Императоры, правившие после Марка Аврелия, в отличии от Антонинов были по большей части люди мало образованные, не склонные поощрять различные интеллектуальные и творческие искания, требовали безоговорочного признания божественности своей власти. Их покровительством чем далее, тем более стали пользоваться восточные культы солнечных богов, утверждавшие взгляд на монарха, как на сына и наместника на земле солнца, верховного или даже единственного владыки космоса. Император Аврелиан (правивший во второй половине III в.) пытался даже сделать культ бога Солнца главным официальным культом империи, связав его с собственными притязаниями на титул «бога и господина». Культ этот не привился и после свержения Аврелиана заглох, но Диоклетиан (конец III — начало IV в.), окончательно утвердивший теократическое оформление императорской власти, официально именовал себя «Иовием», т. е. происходящим от Юпитера, а его соправитель Максимиан — «Геркулием», связывая себя с Гераклом.

Вместе с тем императоры требовали непрестанного восхваления того счастья, которое они принесли подданным. В руководстве по составлению речей, написанном одним ритором III в., говорилось, что всякую обращенную к императору речь следует начинать с утверждения того, что в его правление установился «золотой век». Крестьяне и колоны императорских и частных сальтусов, обращаясь к императорам с жалобами на различные притеснения и просьбами о помощи, во вступлениях к своим петициям неизменно писали, что под мудрым и справедливым управлением этого императора все живут в счастье и изобилии и только они, по какой-то странной случайности, все еще несчастны. «Мы видим золотой век», «счастливый, блаженный век», — такие и им подобные надписи-лозунги чеканились на монетах и раздававшихся солдатам медальонах. Самое понятие «век» приобрело в этом контексте особое религиозно-политическое значение, связанное как с «золотым веком», так и с вечностью Рима и императора. И хотя императоры III в. в среднем правили не больше 3–5 лет, а некоторым удавалось продержаться всего несколько месяцев, и хотя они терпели жестокие поражения во внешних и внутренних войнах, подданные обязаны были именовать их «непобедимыми», «вечными», славить их мудрость, предусмотрительность, справедливость и прочие добродетели. Священным стало считаться все, что имело какое-то отношение к главе государства: его семья и приближенные, его законы и рескрипты. Свою долю в этом культе власти имели и назначаемые правительством чиновники и военачальники. На поставленных в их честь памятниках жители городов и сел, захлебываясь от льстивого угодничества и верноподданнических чувств, высекали надписи, превозносившие их до небес.

Всякая оппозиция жестоко преследовалась, в какой бы форме она ни выступала. Дион Кассий, сам бывший сенатор, пишет о том, как на заседании сената стало известно, что какой-то сенатор рассказывал друзьям про виденный им неблагоприятный для императора сон. Доносчик, подслушивавший его рассказ, не знал его имени и мог только сообщить, что тот был лыс. За сон полагалось наказание, возможно, очень тяжелое. И вот все присутствовавшие в сенате, дабы их не заподозрили в сообщничестве, стали отодвигаться от своих лысых коллег, а обладавшие пышной шевелюрой на остальных смотрели со спокойным и гордым достоинством, доводом для преследования мог быть донос на сомнения, высказанные каким-то лицом, в божественности императора, уединенный образ жизни, который мог показаться выражением неодобрения существующему строю, большое богатство и влияние, могущие быть использованными во вред правительству, и т. п. В конце II–III в. издаются террористические законы против тех, кто проповедовал нечто, «смущающее душу народа надеждой на что-нибудь». Виновных высылали, бросали на съедение зверям, сжигали живьем. Той же участи подвергались проповедники не утвержденных официально религий и пророки, делавшие вид, что говорят в порыве божественного вдохновения. В середине III в. император Деций приказал всем жителям империи засвидетельствовать свою лояльность принесением жертвы императорским статуям в посвященных императорскому культу храмах. Не представившие справки о принесении ими жертвы заключались в тюрьмы, ссылались на работу в рудники.