Владимир Невежин - Если завтра в поход…

Большой интерес представляли дневниковые записи представителей советской интеллигенции. Для них этот жанр служил подчас своего рода творческой лабораторией, где накапливались впечатления и оттачивалось писательское перо. [127] Чернявский Г.И. Дневники Г.М. Димитрова // Новая и новейшая история. 2001. N 5. С. 48. В монографии использованы дневники и записные книжки писателей М.М. Пришвина, [128] Пришвин М.М. Дневники. М., 1990. В.В. Вишневского, [129] РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 1. Д. 2076, 2077, 2079. Подробная характеристика содержания этого источника представлена в следующих публикациях: Вишневский Вс. «…Сами перейдем в нападение». Из дневников 1939-1941 годов// Москва. 1995. N 5. С. 103-110; Невежин В.А. Синдром наступательной войны…; он же. Размышления писателя о грядущей войне… С. 271-273. академика В.И. Вернадского. [130] Вернадский В.И. Дневник 1938 года // Дружба народов (далее – ДН). 1991. N 2. C.219-248; он же. Дневник 1939 года // ДН. 1992. N 11-12. С.; он же. Дневник 1940 года // ДН. 1993. N 9. C.173-194.

Для политиков коммунистического толка дневники, как правило, – явление необычное. [131] Чернявский Г.И. Указ. соч. С. 48. В этой связи огромную ценность представляют уникальные дневниковые записи одного из ближайших соратников Сталина – Генерального секретаря Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала Г.М. Димитрова, [132] Димитров Г. Дневник (9 март 1936 – 6 февруари 1949). София, 1997. которые уже неоднократно анализировались в исследовательской литературе. [133] Чернявский Г.И. Указ. соч. Раскрытию темы способствуют и свидетельства представителей молодого предвоенного поколения советских людей. [134] Баранов Ю. Голубой разлив: Дневники, письма, стихотворения, 1936-1942 гг. Ярославль, 1988; Маньков А. Из дневника 1938-1941 гг. // Звезда. 1995. N 11. С. 167-199.

Система тотальной пропаганды в СССР в предвоенный период характеризовалась крайней степенью централизации. Советским руководством предпринимались радикальные меры по унификации политико-пропагандистской машины, превращению ее в надежный инструмент для проведения курса на укрепление правящего режима. Репрессии внутри страны, процесс «всеобщей военизации» СССР, связанный с осложнением международной обстановки, приближением неизбежного вооруженного столкновения с «капиталистическим окружением», – все эти тенденции коренным образом влияли на процесс дальнейшего структурирования данной системы.

Еще в начале 1930-х гг. Сталин всерьез взялся за решение задачи подготовки собственного «идеологического кадрового резерва». К этому времени уже существовал Институт красной профессуры (ИКП), созданный в 1921 г. Он готовил преподавателей общественных наук для высшей школы. Одновременно через ИКП велась подготовка кадров для партийных и государственных органов. Кроме этого, с 1918 г. функционировала Коммунистическая академия, являвшаяся своеобразным противовесом прежней Российской академии наук, преобразованной в 1925 г. в Академию наук СССР. В 1931 г. научно-исследовательские структуры ИКП и Комакадемии были объединены и на их базе создано несколько самостоятельных ИКП, названных научно-исследовательскими институтами: аграрный; мирового хозяйства и мировой политики; естествознания; советского строительства и права; философии, литературы, истории. [135] Костырченко Г.В. Указ. соч. С. 155-156. 13 мая 1935 г. по инициативе Сталина было принято решение существовавший ранее в качестве самостоятельного структурного подразделения ЦК ВКП(б) Агитпроп разделить на пять отделов: печати и издательств; партийной пропаганды и агитации; школ; науки; культурно-просветительной работы. [136] Там же. С. 159.

14 ноября 1938 г. Политбюро утвердило решение «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском „Краткого курса истории ВКП(б)“. Эта книга, которая была написана при непосредственном участии Сталина, в течение десятилетий была в СССР обязательной для изучения. В упомянутом постановлении Политбюро помимо формулировки задачи изучения „Краткого курса истории ВКП(б)“ констатировалась необходимость изменения структуры партаппарата всех уровней. Ранее действовавшие изолированно друг от друга отделы пропаганды и агитации, печати и издательств были объединены в один отдел пропаганды и агитации (ОПиА). В результате значительно упростилась задача контроля над идеологической работой партийных органов. ОПиА контролировал всю печать в стране, следил за литературой и искусством. В его подчинении находился теоретический центр ЦК ВКП(б) – Институт Маркса-Энгельса-Ленина (ИМЭЛ), а также ИМЭЛ в союзных республиках. [137] Там же. С. 99.