Арлен Блюм - От неолита до Главлита

Чуковский К. И. Дневник. 1901–1929. М., 1991. С. 288.

Чуковский К. И. Дневник. 1930–1969. М., 1995. С. 123, 423.

«Литературный фронт». История политической цензуры. 1932–1946 / Сост. Д. Л. Бабиченко. М., 1994. С. 123

См.: Пашнев Э. Сталин-цензор, или Как из антологии советской поэзии получился сборник стихов // Литературная газета. 1997. № 47.

ЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 472. Л. 121–122.

Бабиченко Д. Л. Писатели и цензоры. Советская литература 1940-х годов под политическим контролем ЦК. М., 1994. С. 123.

Гаспаров М. Л. Записи и выписки // Новое литературное обозрение. 1998. № 29 (1). С. 437.

Хранится в личном архиве Лебедева-Полянского. АРАН. Ф.597. Оп.3.Д3.17

Юлий Исаевич Айхенвальд (1872–1928) — литературный критик и историк литературы. В 1922 году выслан из России на «философском пароходе».

ОГИЗ (Объединение государственных издательств) создан был в 1930 году.

Александр Васильевич Чаянов (1888–1937) — один из крупнейших экономистов-аграрников, автор фундаментальных работ по сельскохозяйственной кооперации. Впервые арестован в 1930 году по делу выдуманной «Трудовой крестьянской партии» вместе с Николаем Дмитриевичем Кондратьевым (1892–1938) и другими учёными. Расстрелян 3 октября 1937 года.

Станислав Густавович Струмилин (1877–1974) — экономист, академик. Глава цензуры явно передёргивает: сам Главлит категорически требовал «марксистских предисловий» к различным книгам — это часто было непременным условием их выпуска.

Алексей Фёдорович Лосев (1893–1988) — крупнейший русский философ и филолог. После заключения в начале тридцатых годов мог заниматься лишь педагогической деятельностью в провинциальных высших учебных заведениях, в Москву вернулся в 1942 году.

Философ «удостоился» внимания на съезде со стороны полуграмотного Л. М. Кагановича; после этого, естественно, была развязана погромная кампания в печати, все его книги были конфискованы.

Речь, очевидно, идёт об аллегорической сказке Е. И. Замятина «Церковь Божия», опубликованной ещё в 1920 году в альманахе «Петербургский сборник». Сюжет её — убийство Иваном, возжелавшим построить «невиданную церковь», купца; однако верующие в ужасе покидают смердящий, построенный на крови храм.

Лебедев-Полянский явно что-то путает: в романе «Мы», который он, скорее всего, пересказывает, никаких «свиней в конюшнях» (!) нет.

«Собачье сердце» пытался напечатать в 1925 году руководитель издательства «Недра» Н. С. Ангарский, но безуспешно: цензура запретила публикацию. В мае 1926 года рукопись повести была конфискована ОГПУ во время обыска у писателя, затем, после отчаянного письма Булгакова, была ему возвращена. Открыто напечатана лишь шесть десятилетий спустя (Знамя. 1987. № 6), но «самиздатский» тираж повести достигал десятков, если не сотен тысяч экземпляров. Лебедев-Полянский, ёрничая и издеваясь, безбожно перевирает содержание повести, не без изрядной доли демагогии и подтасовки. «Донором» Шарика, как известно, был не «рабочий», а «Клим Григорьевич Чугункин. 25 лет. Холост. Беспартийный, сочувствующий.

Судился три раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз — происхождение спасло, в третий раз — условно каторга на 15 лет. Кражи. Профессия — игра на балалайке по трактирам». Но такой «анамнез» Полянского, конечно, не устраивал.

Сменовеховский журнал «Россия» выходил с 1922-го по 1925 год под редакцией И. Лежнёва, затем закрыт цензурой.

«Бесы» не могли появиться тогда и таким крошечным тиражом. В собрания сочинений писателя они стали включаться лишь в шестидесятые годы, поскольку рассматривались как «злостный поклёп на революционную демократию России».

Как мы видим, Полянский с маниакальным упорством возвращается к этим книгам, выпускавшимся тогда в отличных переводах издательством «Academia».

Этот демагогический приём широко применялся в то время в разных областях. Большевики очень любили выступать от имени «самого передового класса» — для оправдания убийства не только книг, но и позднее, в годы Большого террора, — людей.

В 1929 году разразился скандал в связи с публикацией за границей романов Б. Пильняка «Красное дерево» и Е. И. Замятина «Мы». В прессе началась травля этих писателей. Выступая в 1930 году на XVI съезде партии, комсомольский трубадур Александр Безыменский не преминул ещё раз, в стихах, конечно, лягнуть проштрафившихся писателей: