С.П. Перегудов - Тэтчер и тэтчеризм

При всем значении этой и некоторых других инициатив премьера, равно как и изменений экономической ситуации страны к лучшему, сколько-нибудь заметных сдвигов в отношении избирателя к правительству и премьеру не происходило.

А это, естественно, еще больше усугубляло кризис в партии и рано или поздно должно было привести к попыткам разрешить его традиционным для тори способом, а именно сменой лидера. Однако, вопреки всем прецедентам, вопрос о лидерстве был поставлен летом 1995 г. не кем иным, как самим Мейджором. Предвидя неизбежность борьбы в начале новой сессии парламента в ноябре, когда, согласно существующим правилам, претендент или претенденты на этот пост могли потребовать баллотировки, он решил упредить события и пошел на беспрецедентный шаг, объявив о своей отставке с поста лидера партии. При этом он тут же заявил, что выставляет свою кандидатуру, и выразил уверенность в победе над любым другим кандидатом, если таковой найдется. В случае же поражения он тут же уходит с поста премьер-министра.

Вопреки ожиданиям Мейджора, рассчитывавшего на лояльность кабинета министров, вызов ему бросил один из членов кабинета, ответственный за проблемы Уэльса, Джон Редвуд. Однако даже столь сильному противнику не удалось ослабить поддержку Мейджора настолько, чтобы в борьбу могли вступить такие "тяжеловесы", как Хезелтайн и Портилло, считавшиеся наиболее перспективными кандидатами на пост лидера.

На состоявшихся 4 июля 1995 г. выборах за кандидатуру Мейджора было подано 218 голосов - ровно две трети парламентской фракции. Редвуда поддержали 89 парламентариев, около 20 воздержались или испортили бюллетени.

Сам Мейджор и его сторонники расценили результаты выборов как недвусмысленный мандат на руководство партией и обеспечение ее единства. Сразу же после выборов Мейджор произвел серьезную "перетряску" в кабинете, в результате которой М. Хезелтайн стал заместителем премьера, а министром иностранных дел - центрист М. Рифкинд, который сменил подавшего еще до выборов лидера в отставку Д. Хёрда. Хотя представитель "евроскептиков" М. Портилло получал более важный пост министра обороны, а новый министр иностранных дел зарекомендовал себя не столь однозначным "европеистом", как его предшественник, в целом баланс в новом кабинете остался почти прежним. М. Хезелтайн, чья популярность среди рядовых консерваторов достаточно высока, стал фигурой номер два в кабинете, "европеист" К. Кларк сохранил пост министра финансов, и вместе с самим Мейджором и Рифкиндом эта четверка была призвана, судя по всему, создать более дееспособное и авторитетное ядро новой команды.

Естественно, что главной заботой премьера при формировании нового кабинета было не только и даже не столько обеспечение единства (в котором в свете приближающихся выборов заинтересованы даже самые непримиримые евроскептики), но прежде всего создание более авторитетного ядра, способного ответить на становящийся все более опасным для консерваторов вызов оппозиции.

Все эти обстоятельства, равно как и приближающиеся выборы, побудили премьера и его ближайшее окружение пойти на известную коррекцию проводимого курса. Наиболее наглядно это проявилось на ежегодной конференции партии в октябре 1995 г., в самый канун которой один из довольно известных парламентариев тори, бывший директор исследовательского центра партии А. Ховарт заявил о своем переходе на скамью лейбористской оппозиции. Несмотря на этот неприятный сюрприз, в результате которого большинство консерваторов в парламенте снизилось до пяти (еще до этого исключенью из фракции парламентарии были восстановлены в своих правах), конференция продемонстрировала небывалую в последние годы степень сплоченности партийных верхов и их решимость сохранить за собой бразды правления страной.

Основой скорректированного в преддверии курса партии явилось довольно заметное смещение ее политического курса вправо. Вновь, как и в период "раннего" тэтчеризма, в полный голос зазвучал лозунг "законности и порядка", призванный продемонстрировать решимость партии покончить со все более тревожащим население ростом преступности. При этом чем дальше, тем сильнее в хоре голосов, озвучивавших этот лозунг, стали звучать и более или менее откровенные расистские нотки, призванные потрафить определенной категории избирателей. Как лейбористская оппозиция, так и более широкие общественные круги сочли рассчитанным на тот же эффект и заявленный в тронной речи, а затем и срочно проведенный через парламент законопроект, существенно ограничивавший приток ищущих политическое убежище иммигрантов.