Павел Милюков - Три попытки (К истории русского лже-конституционализма)

"Для нас обоих, т. е. для кн. Г. Е. Львова и меня, было совершенно ясно, что

П. А. Столыпин желает привлечь нас к участию в кабинете не в силу того, чтобы предоставить нам возможность содействовать действительному проведению в жизнь начал, положенных в основу манифеста 17 октября, а лишь потому, что он, хотя человек очень самоуверенный и смелый, тем не менее опасается {69} общественного противодействия своим начинаниям и в нашем участии в кабинете видит только средство для примирения возбужденного общественного настроения с правительством"

Тем не менее, ему и кн. Львову на следующий день пришлось видеться с П.. А. Столыпиным, в качестве деятелей общеземской организации для продовольственной помощи населению. Вот как это случилось:

"15 июля в С. Петербург приехал кн. .Г. Е. Львов, как председатель общеземской организации, для переговоров с министром внутренних дел по вопросу об организации продовольственной помощи населению. О своем приезде он сообщил тотчас же П. А. Столыпину, не зная еще ничего об его намерениях по образованию кабинета, и просил назначить время приема. В этот день все упомянутые выше общественные деятели собрались в гостинице "Франция" за завтраком и в беседе между собой обсуждали занимавший всех нас вопрос. В это время князю Г. Е. Львову доложили, что его просит по телефону председатель совета министров. Возвратясь в столовую, Г. Е. сказал, что П. А. Столыпин просит его и меня, как членов управления общеземской организации, приехать к нему на дачу сегодня в 4 часа дня для переговоров по вопросу о продовольственной помощи населению при {70} содействии общеземской организации. Я предчувствовал, что в этом приглашении готовится ловушка, но формально дело было поставлено так, что уклониться от этого свидания было невозможно.

IV.

Бесплодные попытки.

Свидание Д. Н. Шипова с П. А. Столыпиным состоялось - и вышло беспорядочным и бурным. Об стороны волновались, перебивали друг друга, перескакивали с предмета на предмет: вместо переговоров вышла словесная борьба. Д. Н. Шипов признает невозможность воспроизвести эту беседу в систематическом порядке.

Вот как Д. Н. Шипов, рассказывает о ней:

"Как только, мы вошли в кабинет, П. А. Столыпин обратился ко мне со словами:

"Вот, Д. Н., роспуск Думы состоялся; как теперь относитесь к этому факту"? Я отвечал что П. А. известно мое отношение к этому факту, и я остаюсь при своем убеждении. Такое начало не могло не отразиться на настроении вопрошавшего и на предстоящих переговорах. После моей реплики {71} П. А. Столыпин сказал: "я обращаюсь к вам обоим с просьбой войти в состав образуемого мной кабинета и оказать ваше содействие осуществлению конституционных начал, возвещенных манифестом 17 октября". Мы говорили, что прежде чем дать наш ответ, нам необходимо ознакомиться с политической программой председателя совета министров. П. А. заявил, что теперь не время для слов и для программ; сейчас нужны дело и работа. Мы указывали, на необходимость решительной перемены правительственной политики и скорейшего созыва новой Государственной Думы. П. А. говорил, что прежде всего, для успокоения всех классов населения, нужно в ближайшем же времени дать каждой общественной группе удовлетворение ее насущных потребностей и тем привлечь их на сторону правительства. Делу поверят скорее и больше, чем словам.

Иллюстрируя свою мысль, П. А. говорил, между прочим, что нужно будет привлечь и влиятельных евреев, выяснив с ними, что необходимо и возможно предоставить теперь же еврейству, в целях успокоения революционного в его среде настроения. Мы горячо возражали против такой политики и указывали, что, во всяком случае, никакие мероприятия, нуждающиеся в законодательной санкции, не могут быть {72} осуществляемы помимо законодательных учреждений, и недоумевали, как правительство может предрешать после 17 октября 1905 г. помимо народного представительства, какие именно реформы должны быть проведены в жизнь. П. А. Столыпин заявил, что ему совершенно ясно, какие мероприятия являются неотложными и требуют скорейшего осуществления. Он критически относился к законодательной способности Гос. Думы, особенно в первое время, и еще подтвердил свою уверенность, что правительство сумет предоставить безотлагательно всем классам населения то, что им действительно нужно.

Мы обращали его внимание, что раз высочайшею властью населению предоставлено право самоопределения в государственной жизни, осуществляемое посредством избираемых им представителей, то как правительство Его Величества может нарушить это право? Если даже допустить всегда возможные ошибки законодательных учреждений, то пусть население будет знать, что эти ошибки - ошибки его избранников, и будет иметь это в виду при следующих выборах; ошибки же правительства будут только питать еще более неприязни к нему населения. Я сказал П. А. Столыпину: