Владимир Лобанок - Партизаны принимают бой

В ночь на 3 августа на всех железных дорогах Белоруссии загремели взрывы. Они длились несколько часов подряд. Активное участие в операции приняло местное население, вместе с партизанами развинчивавшее рельсы. Невиданный по размаху и силе удар по вражеским коммуникациям привел к дезорганизации перевозок воинских грузов в наиболее критический для немецко-фашистских захватчиков момент: в период наступления Красной Армии на орловском и белгородском направлениях.

В боевых операциях первого этапа «Рельсовой войны», завершившегося в первой половине сентября, активное участие приняли партизанские бригады Полоцко-Лепельской зоны. Так, Лепельская партизанская бригада имени И. В. Сталина с 3 по 28 августа взорвала 1236 рельсов, бригада имени В. И. Чапаева — 857, бригада имени К. Е. Ворошилова — 888 рельсов. Успешно действовали на вражеских коммуникациях бригады, впоследствии вошедшие в соединение нашей зоны. Это бригада «Алексея», записавшая на свой боевой счет более тысячи рельсов, Смоленский полк И. Ф. Садчикова — 1918 рельсов, бригада имени ЦК КП(б)Б — 213 рельсов и другие партизанские формирования.

В итоге первого массированного удара на железных дорогах Белоруссии к концу августа было взорвано 121 500 рельсов, в том числе витебскими партизанами — 18 429 рельсов. Движение воинских составов прекратилось повсеместно. Участки дорог Борковичи — Бигосово, Витебск — Орша, Полоцк — Молодечно бездействовали от 6 до 15 суток. Из-за недостатка рельсов оккупанты вынуждены были сваривать разорванные куски, вместо двух восстанавливать только одну колею.

На железных дорогах не прекращались и другие диверсионные действия. Народные мстители продолжали пускать под откос эшелоны, взрывали мосты, выводили из строя водокачки. Только за август и первую половину сентября витебскими партизанами было пущено под откос около 40 поездов.

Немецко-фашистское командование приняло дополнительные меры по усилению охраны железнодорожных коммуникаций, мостов и других объектов. Были усилены гарнизоны, гуще стала сеть дзотов. Прилегающая к дорогам местность в ночное время почти непрерывно обстреливалась. В районах лесных массивов вдоль железнодорожного полотна по обе ее стороны были устроены завалы шириной в 100–150 метров, а на открытых участках оборудованы препятствия в виде «волчьих» ям, заграждения из колючей проволоки и спирали Бруно. Удобные для подхода места минированы.

Но ничто не могло остановить партизан. Их разведка своевременно доносила об этих мероприятиях врага. И взрывы на железных дорогах гремели днем и ночью.

Вызов за линию фронта был неожиданным.

Завершив первый этап «Рельсовой войны», который, по данным разведки, сильно переполошил оккупантов, мы с большим подъемом готовились к новому удару по вражеским коммуникациям. Его намечалось провести начиная со второй половины сентября. Этот новый массированный удар по важнейшим транспортным артериям мы решили подкрепить дружными атаками на гарнизоны, заставить врага распылить свои силы.

И вдруг этот вызов. Ехать мне не хотелось. Надо было отрываться от важного дела. Мне казалось, что в данный момент я был бы больше полезен здесь, в глубоком вражеском тылу. Немного волновало и другое: зачем я понадобился в Белорусском штабе партизанского движения? Неизвестность всегда тревожит.

У провожавших меня на партизанский аэродром заместителя командира бригады Д. Т. Короленко, начальника штаба бригады А. В. Ярмоша, второго секретаря Лепельского подпольного райкома партии В. Л. Качана, командира отряда Н. Н. Самуся была единственная, но большая просьба: привезти побольше боеприпасов, особенно взрывчатки. На аэродроме крепко обнялись, пожелали друг другу успехов, и я забрался в самолет. В реве мотора потонули слова напутствий и пожеланий. Опытный военный летчик легко поднял самолет. Мы сделали прощальный круг над партизанским аэродромом и взяли курс к линии фронта.

Потянуло посмотреть вниз. Но под крылом самолета было черным-черно — ночь. Я мысленно представил чудесные места этого обширного озерного края. Около ста больших и малых озер с причудливыми очертаниями береговых линий следуют друг за другом почти непрерывно. На карте они образуют оригинальную фигуру, напоминающую стаю летящих на северо-запад журавлей. А какие живописные здесь, на Ушаччине, проселки от озера к озеру, клеверные и льняные поля, веселые рощицы, канавы и речки, луговые равнины и заболоченные пади, где по утрам стелются белесые туманы и бисером блестят капли росы на траве, на зарослях ольшаника!