Владимир Лобанок - Партизаны принимают бой

Данукалов был душой обороны на южном участке партизанской зоны. В эти дни мне много раз приходилось разговаривать с комбригом по телефону, встречаться с ним. Несмотря на очень тяжелое положение, я никогда не слышал жалоб на трудности. В руководстве боевыми действиями комбриг отличался личной храбростью, инициативой и находчивостью. Он своевременно разгадал замысел Каминского, пытавшегося на стыке алексеевской и 1-й Антифашистской бригад пробить брешь, зайти им в тыл и развить наступление. В кромешном аду огня, порохового дыма, взрывов партизаны продемонстрировали образцы стойкости.

«Поля устилались осколками разрывающихся снарядов и мин всех калибров, — читаем в деле алексеевской бригады. — Авиация градом тяжелых и мелких бомб завершала эту адскую симфонию. Разрывами бомб и снарядов вспахивалась земля. Местами землей засыпались целые роты, оборонительные сооружения уничтожались. Весь день с рассвета и до наступления темноты проходил в ожесточенных боях. Маленькая апрельская ночь была лишь временной передышкой для принятия пищи, отдыха и возведения разрушенных оборонительных сооружений, чистки и исправления оружия, минирования подходов…

Несмотря на все невзгоды и лишения, моральное состояние и боевой дух партизан были высокими и устойчивыми. Каждый боец, командир и политработник был вооружен твердым сознанием, что он своим упорным сопротивлением и героизмом, громя и уничтожая противника в тылу, вносит ценный вклад в освобождение русской земли, ускоряет полный разгром и уничтожение вероломного фашистского зверя.

Бригада, ведя тяжелые оборонительные бои, подвергалась систематической и сильной бомбежке с воздуха. С 18 по 30 апреля 1944 г. противник сделал 520 самолето-вылетов. Во время боев штаб бригады располагался в деревне Великие Дольцы. 27 апреля штаб бригады подвергся воздушному нападению десяти пикирующих и трех тяжелых бомбардировщиков. Бомбардировка продолжалась около часа. Противник с воздуха засыпал мелкими бомбами положительно всю деревню и изрешетил все дома. Во время этой бомбежки был убит наш боевой комбриг Алексей Федорович Данукалов» [32] ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 4, д. 22, лл. 36, 37. .

День 27 апреля хорошо запомнился бывшему помощнику комиссара бригады «Алексея» по комсомолу Иосифу Владимировичу Менжинскому. «С утра на передовой было тихо, — рассказывал И. В. Менжинский. — Мы успели размножить свежую сводку Совинформбюро и понесли показать ее Данукалову. Комбриг встретил нас около дома, где жил. Настроение у Алексея Федоровича было хорошее. Он, как всегда, шутил, смеялся. Вдруг до нашего слуха долетел гул авиационного мотора. Данукалов посмотрел в сторону Лепеля. Большой красный диск солнца слепил глаза, и он прикрыл их ладонью. „Грицко, — крикнул комбриг командиру отряда Г. Г. Огиенко, — давай сюда бронебойщиков, пусть угостят стервятника!“ Появились бронебойщики. Едва они успели сделать несколько выстрелов по фашистскому самолету, как мы услышали густой гул многих авиационных моторов. По направлению к деревне на значительной высоте со стороны Полоцка летели „юнкерсы“. Приблизившись к Великим Дольцам, головной самолет вдруг вышел из цепочки и, подставляя солнцу засверкавшие плоскости, скользнул в пике. За ним, тоже сваливаясь набок, круто пошел к земле второй „юнкерс“, следом — третий. Над деревней, заполняя пространство воем сбрасываемых бомб и мин, сатанинским лаем крупнокалиберных пулеметов, завращалась карусель фашистских стервятников.

По команде Данукалова мы укрылись в бункере. Одновременно комбриг приказал раскрыть ворота сараев, выпустить из них лошадей. Над нашими головами, захлебываясь пулеметным клекотом, низко проносились крестообразные с неубирающимися кривыми шасси брюхатые туловища „юнкерсов“. Данукалов не мог усидеть в укрытии. Улучив момент, он выбрался наверх. Пулеметные очереди прошивали крыши и стены домов, впивались в жидкую весеннюю грязь улиц. Комбриг прижался к стене сарая.

Вдруг все звуки потонули в оглушающем грохоте взрывающихся воздушных мин. Дома и улицы заволокло удушающим смрадом. Дым пожарищ плотно закрыл диск солнца. Все выскочили из бункера и не поверили тому, что увидели: шатаясь, Данукалов приблизился к яблоне, схватился за ее ствол и тяжело осел на землю. Мы подбежали: осколок мины пробил грудь навылет…»

Комиссар бригады Иван Исакович Старовойтов приказал сообщить о случившемся на передовую, где уже разгорался бой. На огневых рубежах не поверили, что нет больше Алексея Данукалова. Из подразделений присылали представителей. Ветераны молча стояли над бездыханным телом и уезжали на позицию. Ни в этот, ни в последующие дни каратели не смогли стронуть алексеевцев с места.