Владимир Лобанок - Партизаны принимают бой

Вместе с алексеевцами рванулись на дзоты противника. Слышим голоса наших: „Гранаты бросай!“ Разведчик Шумило швыряет гранату в амбразуру дзота. Оттуда слышатся вопли. Под шквалом огня подбираюсь ко второму дзоту и несколькими очередями из автомата уничтожаю находившихся в нем гитлеровцев. Другие партизаны прыгают в окопы и там расправляются с фашистами.

Захватив пленного, двигаемся дальше, по направлению к железной дороге. Хутор Новинки. Здесь засада. Но перепуганные немцы огня не открывают до тех пор, пока не подходит бронемашина. Запоздавший броневик открывает огонь по хвосту колонны Тогда бронебойщик из бригады „Алексея“ — умелый, опытный боец — открывает огонь из противотанкового ружья. Бронемашина подбита. Колонна продолжает двигаться по направлению к Зябкам.

Здесь попадаем в „мешок“. Справа и слева по колонне открывают перекрестный огонь две бронемашины. Берем левее, идем по направлению к озеру Шо, месту прежней дислокации. По пояс в воде пробираемся к озеру. Нас преследуют. Я с группой бойцов в окружении. На низких болотных сопках занимаем оборону — другого выхода нет. Но, к нашему счастью, противнику приходятся не по душе партизанские тропы, и он возвращается.

День клонится к вечеру, когда начинает идти мелкий, частый холодный дождь. Теперь мы мокрые не только снизу, но и сверху. Сердитый ветер гоняет по угрюмо-свинцовой поверхности озера Шо волны, и от этого становится еще холоднее. Моя намокшая шуба вытянулась, стала тяжелой. Совсем выбились из сил. Ни обсушиться, ни уснуть. Костер разжигать нельзя да и нечем. Есть тоже нечего.

Немцы днем и ночью обстреливают болото. Когда пальба утихает, слышим чужую гортанную речь, какие-то крики. Лежать нельзя — сидим на кочках. Кое-кто дремлет сидя.

Так проводим трое суток. В ночь с 5 на 6 мая решаем пробираться по берегу озера в направлении деревни Кобылянка. В деревне на пепелище бани видим два женских и восемь детских трупов. Людоеды!.. Этого мы никогда не забудем!»

К рассказанному Иваном Дмитриевичем Васильевым следует добавить, что они прорвались через железную дорогу Полоцк — Молодечно и перешли в Вилейскую область.

Ночной рейд бригады «Алексея» и тех, кто шел вместе с ними, удался. Он был бы еще результативней, если бы большую организованность проявило командование 1-й Антифашистской бригады и бригады имени В. И. Чапаева, обеспечивавших прикрытие. Наша операция серьезно обеспокоила немецко-фашистское командование. В районы сосредоточения главных партизанских сил стали спешно стягиваться мотомеханизированные подразделения. Они должны были наглухо закрыть все переходы, дороги, удобные для прорыва места, не дать выйти из блокированной зоны ни одному партизанскому отряду.

Идет мелкий и частый дождь. Капли воды катятся по мокрым веткам и тонкими струйками стекают на землю, на повозку, мочат накидку, которой укрыты ноги раненого. Парень не стонет, крепится. Даже при быстрой езде, когда приходится укрываться от самолетов и лошадей гонят несмотря ни на что, он скрипит зубами, но терпит.

Низкорослый гнедой мерин при близких взрывах прижимает уши, пугливо храпит, приседает, но стоит на месте. Бежать, собственно, и некуда: спереди и сзади бесконечные ряды повозок, по сторонам — лес.

Все время действуют партизанские разведчики. Они устанавливают направления концентрации главных сил противника. Вражеский огонь то усиливается, то на время утихает. Слышен нарастающий металлический грохот движущейся по дорогам техники. Мы почти физически чувствуем, как неумолимо сжимаются вокруг нас железные клещи.

Наверное, все понимают, что положение более чем тяжелое, но никто не верит, что из него нет выхода. Не верят, пожалуй, еще и потому, что колонны почти все время находятся в движении. Взад и вперед беспрерывно скачут озабоченные связные. Есть среди них и никогда не унывающие молодцы. Эти шутят, подбадривают людей и даже подмигивают девушкам. Движение, пусть медленное и с остановками, вселяет надежду на спасение.

Хорошо еще, что нелетная погода. Вражеская авиация почти бездействует. Наземные части тоже прекратили атаки, хотя лес в районе деревни Рябченки и озера Каравайно все время обстреливает курсирующий по железной дороге бронепоезд. Но огонь бронепоезда никто, по-видимому, не корректирует, и он почти не причиняет вреда. По крайней мере артиллерийский обстрел не мешает движению колонн и обозов, которое в этот момент имеет, может быть, не столько военно-оперативное, сколько психологическое значение…