Олег Мятелков: Cоленый периметр (Cборник рассказов о Подводниках)

Олег Мятелков

Cоленый периметр

(Cборник рассказов о Подводниках)

Содержание

Рассказы:

"Мы, подводники..."

Тридцать две гайки

"Академия подводных наук"

"...Плюс патентное бюро!"

Нечто о героизме

"Здравствуй, сынок!"

"Кентавр"

"ЧП" на рассвете

Её сделали умелые руки...

Её сделали другие, но тоже умелые руки...

...Еще пол часа и всплытие

- Ну как, механик, думаешь - получится?

...Ванина била дрожь

Углекислота

Семьсот двадцать третье...

Холодно

Их лодка не вышла на связь

Все готово...

Сколько у нас воздуха?

Курс - к родным берегам

От автора:

"Периметр" государства - его граница. Как утверждают справочники, две трети границы нашей страны приходится на море. Две трети - "соленый периметр"...

Где море - там флот. Ну, а где флот, там и люди - смелые, чистые люди высокого долга, беззаветно влюбленные в свое нелегкое дело.

За тридцать лет службы автору этих строк посчастливилось пройти по всему, за исключением Каспия, "соленому периметру" державы. Десятки ситуаций, сотни знакомств, тысячи встреч с прекрасными людьми, одетыми во флотскую форму. За героями, с которыми встретится читатель, всегда стоят живые и очень симпатичные автору прототипы, ибо тогда, когда, произошло событие, родившее прозвище "Кентавр", лично он, автор, стоял дежурным по соединению. В конце концов, совсем не важна истинность имен и фамилий - я отлично помню лица героев своего повествования.

"Соленый периметр"... Не только из-за вкуса океанской воды - в нем соль трудной, но такой благородной и важной работы - защиты Отечества.

Капитан 2-го ранга запаса О. Мятелков.

"Мы, подводники..."

Матрос сидел за столом в Ленинской комнате и что-то писал. За окнами свирепо гудел ветер, а здесь было спокойно, тихо, и ровным теплом дышали батареи.

- Это еще что такое? - В голосе вошедшего офицера прозвучало неудовольствие. - В Ленинской комнате - и в шинели!..

- Виноват. - Матрос смущенно встал из-за стола. Холодно, замерз чего-то...

И он пошел к двери, на ходу расстегивая крючки.

"Замерз чего-то"... Ну что же, ему можно было поверить. Всего несколько дней назад эта подводная лодка вернулась из очень долгого плавания. Привычными для моряков были и "форма ноль" - трусы да тапочки, и беспощадное солнце над стальной палубой в нечастые моменты всплытия, и "прохладный" тридцатиградусный забортный душ в отсеке. Вот потому нормальный зимний ветерок заставляет их, крепких, здоровых парней, сейчас зябко ежиться отвыкли!

Пройдут годы. Когда-нибудь можно будет назвать и эти цифры - сутки, мили, тонны... И какой-нибудь сегодняшний первогодок еще скажет внуку: "Было такое, было... В одна тысяча девятьсот... где-то в восьмидесятых, точно!"

Так будет. А пока...

Тридцать две гайки

Третьи сутки бушевал шторм. Волна, отороченная мутно белеющим кружевом пены, прокатывалась по надстройке и, разрезанная надвое рубкой, соскальзывала за борт.

"Баллов шесть, не меньше...- мелькнула непроизвольная мысль, и офицер беспокойно посмотрел назад. - Как же не вовремя..."

Вышло из строя одно из уплотняющих устройств.

Обстановка была сложной. Наверху шел шторм, а "бойкость" района не давала командиру возможности спокойно ожидать улучшения погоды. Надо было решаться...

Информация командира была короткой. Необходимо устранить неисправность. Работать придется на верхней палубе, ночью и в шторм. Пойдут добровольцы.

Ими оказалась вся команда. Выбрали лучших.

Про Ивана Федорова офицер сказал мне коротко: "Он все может".

Вместе с коммунистом старшиной 1-й статьи Федоровым пошел и второй. Им был тоже молодой коммунист, отличный подводник, старший матрос Абаев.

... Снова по кормовой надстройке с шумом прошел водяной вал. В следующую секунду два желтых пятна света скользнули по мокрому блестящему металлу. Раздался лязг откинувшегося лючка, и два, вот уже два горящих глазка аварийных фонариков нырнули вниз, под палубу надстройки. Офицер на мостике нажал тангенту:

- Центральный, запишите: "Начат ремонт устройства..."

Потянулись невыносимо длинные минуты ожидания...

Эту, да и другую работу они уже делали, заблаговременно предвидя возможные неполадки. Командир БЧ-5 не раз и не два заставлял мотористов отдавать эти тридцать две гайки и производить нужные действия. В базе все получалось быстро и четко. Но здесь...

Не было в базе этой кромешной темноты, которую с трудом пробивает слабый свет аварийного фонарика. Не было волн, с беспощадной методичностью обрушивающихся плотными струями сверху и исподволь подкрадывающихся снизу.