Алан Мурхед - Борьба за Дарданеллы

Адмирал Карден, подняв свой флаг на «Куин Элизабет», разбил свой отряд на три группы:

1) «Инфлексибл», «Агамемнон», «Куин Элизабет»

2) «Вендженс», «Альбион», «Корнуоллис», «Иррезистибл», «Трайемф»

3) «Сюффрен», «Бове», «Шарлеман», «Голуа»

Ведение атаки планировалось в три стадии: неторопливый обстрел с дальней дистанции, за которым следует бомбардировка со среднего расстояния, и, наконец, подавляющий огонь с очень близкого расстояния. Под прикрытием этой атаки тральщикам предстояло очистить фарватер до входа в пролив. В это время остальная часть флота, не задействованная в отвлекающих ударах, находилась в резерве.

В 9.51 19 февраля (на этот день пришлась 108-я годовщина подвига Дакворта) атака началась. Неспешный обстрел продолжался все утро, а в 14.00 Карден решил сблизиться до 500 метров. До этого времени на огонь не ответила ни одна из турецких пушек, но в 16.45 «Вендженс „, „Корнуоллис“ и „Сюффрен“ подошли поближе и обрушили свой огонь на два меньших форта. Другие батареи были окутаны пылью и дымом и, казалось, были оставлены их защитниками. Однако солнце уже клонилось к закату, и Карден объявил всеобщий отбой. Вице-адмирал де Робек на «Вендженсе“ запросил было разрешение продолжать атаку, но ему было отказано, поскольку сейчас силуэты кораблей вырисовывались на предзакатном небе.

Результаты этого короткого зимнего дня были не столь утешительными. Было замечено, что стрельба была не очень точной, поскольку корабли находились в движении, а 12-дюймовых снарядов было выпущено только 139. Было очевидно, что для полной эффективности флот должен подойти значительно ближе и расстреливать турецкие пушки одну за другой прямой наводкой.

Но возможности для немедленной проверки этой тактики предоставились не сразу, потому что в эту ночь погода резко ухудшилась, и море бушевало в течение пяти дней. Пронизывающий холодом дождь со снегом сопровождался ветром. Зная о нетерпении Адмиралтейства в Лондоне и будучи несколько этим озабоченным, Карден послал сообщение, составленное для него начальником штаба Роджером Кейсом: «Не хочу начинать в плохую погоду, получая неопределенные результаты из опыта первого дня, убежден с учетом благоприятной погоды, что разгром фортов у входа может быть закончен за один день».

Это было почти правдой. Когда 25 февраля шторм утих, вице-адмирал де Робек на «Вендженсе» возглавил атаку прямо в устье пролива, и турецкие и германские артиллеристы, не выдержав неравной борьбы, отошли к северу. В следующие несколько дней под прерывистыми штормами отряды морской пехоты и матросов были высажены на берег, и они бродили где вздумается по Троянской равнине и оконечности полуострова Галлиполи, взрывая брошенные орудия, разбивая прожектора и разрушая вражеские орудийные платформы.

Произошли одна-две стычки с турецкими тыловыми частями, но большая часть территории вокруг мысов Хеллес и Кум-Кале была пустынна. Тральщики столкнулись с некоторыми трудностями, проделывая фарватер и борясь с течением, но они проникли в пролив на расстояние шести миль, не найдя ни одной мины, и, хотя боевые корабли неоднократно попадали под обстрел мобильных пушек с берега, ни один корабль не был потерян или даже серьезно поврежден. Потери в живой силе были пустяковыми. 2 марта адмирал Карден шлет в Лондон сообщение, где говорится, что при хорошей погоде он надеется пробиться к Константинополю примерно за четырнадцать дней.

В Адмиралтействе и в Военном совете новость была встречена с восторгом. Исчезли все прежние колебания, теперь уже каждый стремился участвовать в этом предприятии, а лорд Фишер даже заговорил о том, что не прочь сам отправиться в Дарданеллы и взять на себя командование на следующей стадии операции: наступлении на главные вражеские форты в Нэрроуз. В Чикаго резко упала цена на зерно, поскольку с приходом союзного флота в Константинополь Россия быстро бы возобновила экспорт своей пшеницы.

Но вот появились трудности. Турецкие солдаты на побережье начали приходить в себя, они вернулись в Кум-Кале и на мыс Хеллес и сильным ружейным огнем отогнали британский десант. В то же самое время турки успешно действовали против флота своими гаубицами и мобильными пушками; они не шевелились до конца обстрела корабельной артиллерией, а потом, выскочив из своей огневой точки, перемещались к другой скрытой позиции в кустах. Часто случалось так, что с батареями, которые британцы считали, что уже подавили утром, приходилось вновь воевать после полудня. На линкоры это едва ли действовало, но для невооруженных тральщиков было опасно, особенно в ночное время в узком фарватере ниже Чанака, где их мгновенно выхватывали прожектора из темноты, и моряки подвергались изматывающему обстрелу.