Владимир Шигин: Битва за Дарданеллы

ACT Астрель ХРАНИТЕЛЬ Москва 2007

БСЭ.М.,1971г.,т.7

ДАРДАНЕЛЛЬСКОЕ СРАЖЕНИЕ – морское сражение 10-11 (22-23) мая 1807 года в Эгейском море во время Русско-турецкой войны 1806-1812. Находившаяся в Средиземном море эскадра вице-адмирала Д. Н. Сенявина с 6(18) марта блокировала Дарданеллы. 10 мая русская эскадра (10 линейных кораблей, 1 фрегат) атаковала вышедшую из Дарданелл турецкую эскадру (8 линейных кораблей, 6 фрегатов, 4 шлюпа, 1 бриг и до 80 гребных судов) под командованием капудан-паши Саид-Али, которая после боя укрылась в проливе. 11 мая русские корабли пытались уничтожить 3 отставших поврежденных турецких корабля, но им удалось уйти. Потери русских убитыми и ранеными 81 человек, турок – свыше 2 тысяч человек.

Кронштадт просыпался в привычном грохоте барабанов и свистах боцманских дудок. Бастионы фортов едва проступали в белесых туманах, а над гаванью и рейдом уже был виден густой лес мачт, будто все флоты мира разом приплыли в пределы невские. Кронштадт – морской оплот империи, он первый и последний рубеж перед ее столицей, а потому службу здесь правят с особым тщанием и усердием. Это Петербург может спать сколько душе угодно, Кронштадт же назначен бдить его державный сон. Матросские ночи коротки, а потому к восходу солнца российские корабли уже сверкают отскобленными до молочной белизны палубами, в золото отчищенной медью. Без десяти минут восемь хрипло пропели корабельные горны и матросы выстроились вдоль бортов, выровняв босые ноги. Корабельные урядники в последний раз окинули придирчивым взглядом стоящих: все ли ладно? Без пяти минут вышли и дружно встали на шканцах офицеры в шляпах и при кортиках. За минуту поднялись из своих салонов командиры с тростями в руках и в сиянии орденов. Над морем повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь плеском волны да криками чаек. В то же мгновение над флагманским стопушечным «Гавриилом» взлетел и рассыпался в воздухе трехцветный флаг – «исполнительный».

– На флаг шапки долой! – отозвались вахтенные лейтенанты.

Капитан, офицеры и команды обнажили головы. «Исполнительный», вздрогнув, стремительно полетел вниз по фалам.

– Время вышло! – отсалютовали еще не явившемуся солнцу вахтенные лейтенанты, воздев ввысь шпаги. – Флаг поднять!

Разом развернулись на свежем ветру полотнища кормовых флагов и медленно поползли вверх по лакированным штокам. Засвистели трелями кенарей блоки, на каждом корабле на свой лад и свой манер. И в тот же миг из-за окоема показался край солнца. А многометровые Андреевские флаги уже развернулись во всю свою ширь. Русский флот встречал свой очередной день – первый день августа 1805 года.

Флаги подняты. Командующий флотом адмирал Тетт, надев шляпу и придирчиво оглядев ближайшие к нему корабли, велел подать катер и съехал на берег. У трапа адмирала провожал караул с мичманом и лейтенантом во главе. Ударил барабан, засвистала флейта. Несколько поодаль остальных командир «Гавриила». Как хозяин, он должен встречать и провожать своего флагмана.

– Что у вас на сегодня? – прощаясь, вопросил командира командующий.

– Грузим боевые припасы! – приложил тот пальцы к треуголке.

Вместо ответа Тетт махнул рукой и убыл под барабанную дробь и пушечный залп.

– Сегодня погрузка боеприпасов, а потому присмотр за всем тройной имейте! – объявил командир офицерам, после чего степенно удалился к себе в каюту.

– Погрузка порохов завсегда дело святое – мичманское! За мной же догляд общий, лейтенантский, – хмыкнул вахтенный офицер и поднялся на шканцы править службу и изготавливать пожарную команду.

– Есть! – отозвался мичман и велел звать к себе боцмана, чтобы дать тому наряд на предстоящие работы.

Звали мичмана Владимиром Броневским, был он из дворян-однодворцев губернии Псковской от роду двадцати лет.

А из дальнего угла гавани уже медленно выплывала кроваво-красная пороховая баржа. На ее мачте трепетал огромный красный флаг. Красный – цвет огня и опасности. А потому на палубе баржи раскатаны водяные шланги. Предосторожность не лишняя, ибо погрузка пороха – дело нешуточное. При проходе баржы мимо на кораблях, согасно уставу, гасится всякий огонь. У баржи толстые, круто изогнутые борта и широченные люки для быстрой выгрузки порохов. Из недр ее стопушечному «Гавриилу» положено изъять полторы сотни бочек, каждая с английский центнер весом.