Лев Безыменский - Гитлер и Сталин перед схваткой

в) экономическая помощь германским рабочим;

г) соответствующая дипломатическая подготовка.

Для разработки этих последних вопросов создать комиссию в составе т.т. Зиновьева, Сталина, Троцкого, Радека, Чичерина. Созыв за т. Зиновьевым. Этой же комиссии поручить разработку проекта закрытого письма губкомам и тезисов для газетной кампании.

5) Все решения комиссии довести до сведения членов Политбюро, и, в случае отсутствия возражений, считать их решениями Политбюро.

6) Поручить Секретариату организовать ознакомление членов ЦК с этими решениями».

Чего же ожидали в Москве от германской революции? На этот вопрос были призваны дать ответ тезисы, разработанные Г. Зиновьевым и по поручению Сталина разосланные членам ПБ. Эти тезисы были одобрены (в том числе и Сталиным) 23 сентября и разосланы всем членам ЦК. Этот документ красноречив — как по головокружительной степени самообмана московских большевиков по поводу положения в Германии, так и по абсолютной откровенности тех, кто поддался этому самообману. Вот только несколько выдержек из многостраничного сочинения Зиновьева (оно было специально издано типографским образом):

«4. Что даст союз советской Германии с СССР?

Идея союза Германии с СССР пользуется в Германии широчайшей популярностью и имеет миллионы сторонников.

Советская Германия с первых же дней своего существования заключит теснейший союз с СССР. Этот союз принесет неисчислимые выгоды трудящимся массам, как Германии, так и СССР.

СССР с его преобладанием сельского хозяйства и Германия с ее преобладанием промышленности как нельзя лучше дополнят друг друга. Союз советской Германии с СССР в ближайшее же время представит собою могучую хозяйственную силу. Такой союз имел бы в своем распоряжении все хозяйственные ресурсы, какие только необходимы для процветания и советской Германии, и СССР. Сельское хозяйство СССР выиграло бы в чрезвычайной степени от такого союза, ибо наша деревня получила бы на выгодных условиях необходимые ей сельскохозяйственные орудия, удобрение и т. п. Крупная промышленность советской Германии выиграла бы в не меньшей степени, ибо была бы в значительной мере обеспечена сырьем и рынками сбыта. Опасные стороны НЭПа в советской России были бы парализованы самым действительным образом.

Союз советской России с советской Германией создаст новую фазу НЭПа в России, ускорит и упрочит развитие социалистической госпромышленности в СССР и наверняка уничтожит в корне тенденцию новой буржуазии занять господствующее положение в хозяйстве нашего союза. Первая германская революция 1918 года, при всей ее половинчатости и вопреки всем изменам германской социал-демократии, в большой степени помогла советской власти России устоять в гражданской войне. Надвигающаяся вторая, действительно пролетарская революция в Германии поможет советской России окончательно победить на решающем фронте социалистического хозяйственного строительства, а тем самым создаст незыблемую базу для победы социалистических форм хозяйства во всей Европе.

Союз советской Германии с СССР представит собою не менее могучую военную базу. Общими силами обе республики в сравнительно короткое время сумеют создать такое ядро военных сил, которое обеспечит независимость обеих республик от каких бы то ни было посягательств мирового империализма.

5. Соединенные штаты рабоче-крестьянских республик Европы.

При создавшемся положении вещей во всей Европе и, в особенности, в свете надвигающейся пролетарской революции в Германии и возможности новой войны вполне своевременно выдвинуть лозунг Соединенных штатов рабоче-крестьянских республик Европы.

Центральным боевым лозунгом германской революции, уже сейчас владеющим умами широчайших слоев трудящихся Германии и захватывающим все новые и новые слои ее, является союз Германии с СССР. Но германская революция, а вместе с ней и весь Коминтерн должны уже сейчас дать ответ и на вопрос о том, как мыслят они формы существования европейских государств при победе революции в решающих странах Европы».

Председателя Коминтерна, а с ним и генсекретаря РКП(б) Сталина нельзя обвинить в скромности политических аппетитов. Но читая сегодня эти строки, нельзя отделаться от впечатления, что эти мысли надолго и глубоко запали в историко-политическое мышление Сталина. Как бы он впоследствии ни старался отречься от всего «зиновьевского», психологический феномен «deja vue» («я это уже видел») заставляет констатировать: в дни 1939 года, когда Сталин и Молотов вдруг заговорили об историческом значении советско-германского союза и выгодности их экономического и военного сотрудничества, так и хочется воскликнуть: мы это уже «проходили» у Зиновьева! Как бы читая мысли покойного Зиновьева и живого Сталина, Иоахим фон Риббентроп писал в предложенной им преамбуле советско-германского пакта: