Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

Следовательно, по представлению Тимошенко и Жукова, в начале военного конфликта могли состояться лишь сравнительно небольшие приграничные сражения, для отражения которых в округах было вполне достаточно наличных сил. Надо полагать, что и Сталин исходил из такого же сценария начальной фазы войны, поскольку именно такое развитие событий входило в советскую военную доктрину того времени. Поэтому он с позиций имеющейся у него информации вполне резонно возражает Тимошенко:

«…Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?..»

Это не только война, это и обвинение СССР в развязывании агрессии против Германии, и повод наказать его за это. Лучшего подарка себе Гитлер и придумать не смог бы. Тем более что мобилизация уже не могла бы существенно усилить боеспособность наших войск к моменту нападения немцев. Ведь войска к западной границе итак двигались. Увеличение их потока в момент начала немецкой агрессии привело бы только к увеличению числа захваченных в плен советских солдат.

«…Затем И. В. Сталин все же спросил:

— Сколько дивизий у нас расположено в Прибалтийском, Западном, Киевском и Одесском военных округах?

Мы доложили, что всего в составе четырех западных приграничных военных округов к 1 июля будет 149 дивизий и 1 отдельная стрелковая бригада…

— Ну вот, разве этого мало? Немцы, по нашим данным, не имеют такого количества войск, — сказал И. В. Сталин

Я доложил, что, по разведывательным сведениям, немецкие дивизии укомплектованы и вооружены по штатам военного времени. В каждой их дивизии имеется от 14 до 16 тысяч человек. Наши же дивизии даже 8-тысячного состава практически в два раза слабее немецких».

Однако согласно приведенной выше справке Ватутина от 13 июня на западных границах в составе фронтов находилось не 149, а 186 дивизий. Кроме того, в результате проведения скрытой мобилизации под видом больших учебных сборов к началу июня 21 дивизия была доведена до 14 тысяч человек; 72 дивизии — до 12 тысяч человек и 6 дивизий — до 11 тысяч человек при штате военного времени в 14 483 человека. Сталину так же было прекрасно известно, что РККА обладал преимуществом в танках и авиации. К тому же по представлениям Жукова война должна была начаться со сравнительно локальных приграничных сражений, для отражения которых сил было вполне достаточно. Так что лжет маршал в своих мемуарах. Не мог он ничего подобного заявить Сталину до 22 июня 1941 года.

Не говоря уже о том, что по воспоминаниям генерала Тюленева сам Жуков поздно вечером 21 июня в разговоре с ним по телефону утверждал, что у немцев общего превосходства нет:

«Я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки.

Я поинтересовался, каково сейчас соотношение сил — наших и германских.

— У немцев, насколько мне известно, нет общего превосходства, — коротко ответил Жуков».

Таким образом, скорее всего существо конфликта между Сталиным и военным руководством страны, возникшего 18 июня, сводилось к вопросу: нужно ли до нападения фашистов объявлять всеобщую мобилизацию для приведения армии в стратегическую боевую готовность.

По сути же вопроса, в тот момент времени Тимошенко и Жуков должны были бы доложить, что срочно необходимо пересмотреть одно из ключевых положений советской военной доктрины, и в свете новых фактов быть готовым к тому, что главные силы противника вступят в войну уже в первые ее часы. Однако, к сожалению, военное руководство страны до 22 июня так и не смогло прийти к такому пониманию начала грядущей войны.

Если же говорить о свидетельствах Жукова и Тимошенко относительно отрицания Сталиным 18 июня возможности нападения Германии на Советский Союз в ближайшее время, то эти показания явно противоречат другим фактам.

Прежде всего, июньской директиве начальника ГЛАВПУРА Щербакова «О состоянии военно-политической пропаганды», в которой со ссылкой на слова Сталина прямо говорилось, что военная опасность для СССР сейчас высока как никогда:

«Международная обстановка крайне обострилась, ВОЕННАЯ ОПАСНОСТЬ ДЛЯ НАШЕЙ СТРАНЫ ПРИБЛИЗИЛАСЬ, КАК НИКОГДА (выделено мной, — Ю.Ж.) …

В современной международной обстановке, чреватой всякими неожиданностями, переход от мирной обстановки к военной — это только один шаг. „Война может вспыхнуть неожиданно. Ныне войны не объявляются. Они просто начинаются“ (Сталин)».