Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

Тилле встал, поглядел в парк. Мокрые деревья с голыми черными ветвями раскачивались под напором ветра. Желтая вода несла по аллее жухлые листья, обрывки бумаги. Да, с наступлением войны парк пришел в запустение...

Он поежился, попытавшись представить, что творится сейчас далеко на Востоке. Прошел к стеллажу, снял большой том военной истории. Книга пестрела иллюстрациями. Полистав ее, он нашел нужное. Цветная репродукция с картины известного художника изображала эпизод отступления Наполеона из России: усталые кони влекут по сугробам сани с закутанным в мех полководцем, а по сторонам торчат из снега шлемы гренадеров, руки со скрюченными пальцами.

Вот и теперь русские гонят от своей столицы неприятельские войска... То, что произошло под Москвой, было непостижимо. Еще месяц назад в Берлине ждали совсем иных вестей. И вдруг контрнаступление советских армий, сперва войсками двух фронтов, затем и третьего, атаки по полосе, исчисляемой не десятками - сотнями километров!

Что же это - только лишь трагический эпизод, чей-то недосмотр, просчет? А может быть, нечто более серьезное, даже необратимое?..

Вздохнув, он снова потянулся к кнопке звонка. Подумалось: удивительно устроен человек - такая беда свалилась на страну, тысячи немцев замерзают в снегах, а он через несколько минут сядет за стол в жарко натопленном доме, заткнет за воротник угол накрахмаленной салфетки...

Прогудел телефон. Он снял трубку, назвал себя.

- Здравствуйте, - сказал мужской голос. - Если вы находитесь в своем кабинете, то на столе перед вами должна лежать некая книга в зеленом переплете. Впрочем, скорее всего, она в сейфе. Откатите секцию стеллажа, возьмите ее из хранилища!

Голос умолк.

Держа трубку у уха, Тилле попытался расстегнуть пуговицу на воротнике сорочки, но пальцы плохо повиновались.

- Кто говорит?..

- Доброжелатель.

- Ваше имя! - Тилле постарался, чтобы голос звучал решительно. Назовите себя, или я кладу трубку.

- Сделаете ошибку.

Неизвестный собеседник говорил равнодушно, вяло цедил слова. И это пугало Тилле. Невольно он коснулся рукой зеленой сафьяновой обложки дневника.

- Взяли? - продолжал голос. - Раскройте книгу на любой странице. Например, на двадцатой... Я читаю: "Четвертое июля 1939 года. Прошла неделя, как отправлено письмо с чеком на тысячу марок, то и другое от имени Андреаса. До сих пор нет результата. Значит, опять не дождусь приема. Да, этот самовлюбленный Нарцисс начисто забыл о старых партийных товарищах, которым обязан всем, чего он достиг. И такому человеку я верил!"

Тилле судорожно перевел дыхание: запись совпадала слово в слово!

- Я продолжаю, - послышалось в трубке. - Следующая страница. Здесь речь идет о беседе с... Опустим фамилию - она не для телефонного разговора. Только замечу: зачеркнута половина третьей строчки. В седьмой строке - помарка... Читать дальше?

- Откуда это у вас? - сказал Тилле и поморщился, поняв, что задал глупый вопрос.

- Передо мной столько записей, сколько страниц в вашей зеленой книге. Копии выполнены фотографическим способом. Нам надо встретиться!

- Зачем?..

- В ваших интересах не откладывать встречу. Каждый час промедления увеличивает опасность того, что записи попадут в плохие руки... Ну, вы согласны?

- Хорошо... Где и когда?

- Вспомните, где вы были вчера в семь часов вечера... Вы еще пококетничали с хорошенькой продавщицей.

Накануне Тилле заходил в большой универсальный магазин на Александерплац. Продавщица помогла выбрать галстуки по вкусу, и он сделал ей комплимент.

- Да, - сказал Тилле. - А когда?

- Немедленно... Нет, я не боюсь, что примете какие-то меры. В этом случае вы совершили бы самоубийство. Просто у меня нет другого времени. Так вы выезжаете?

- Да.

- Вы должны быть одни!

- Да.

- У вас какой автомобиль?

- ДКВ.

- Его номер, цвет кузова?

Тилле сказал.

- На месте встречи оставьте машину, сами идите в конец квартала. Если к вам не подойдут, возвращайтесь.

- Но...

- Это все! Мы и так слишком долго разговаривали. Я кладу трубку. Но перед этим хочу сказать, что вам не причинят зла. И еще: вы должны быть на месте не позже чем через сорок минут. Не опоздайте!

Кузьмин вел разговор из телефонной будки в пустынном переулке.

- Поехали отсюда, - сказал он поджидавшему у будки Энрико. Береженого Бог бережет.

Уже в машине Энрико заметил: надо было настоять, чтобы Тилле захватил с собой дневник.

- Ни в коем случае! Смекнул бы, что нам известно далеко не все. А это уже шанс для него.