Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

Девушки рассмеялись. Парни провозгласили "прозит" и выпили.

Энрико и в самом деле испытывал неловкость от сознания того, что должен хитрить с этими юнцами, изворачиваться, врать. Иное дело люди, с которыми он общается "по службе", - каждого из них он уничтожил бы со спокойной совестью, как Тулина и Белявскую. А эти, какие же они враги? Глядят на него ясными глазами: моряк, пенитель океанов...

- Зачем вы прислали нам столь дорогую штуку? - спросил Андреас.

- Сам не знаю, - Энрико ухмыльнулся. - Впрочем, быть может, мне понравились некая девушка и ее кавалер... Простите, а была змея на мачте?

- Еще какая! - воскликнула Ингрид.

- С разинутой пастью?

- Змею слопал этот обжора, - Андреас показал на приятеля. Раскрутил ее с мачты и целиком отправил в рот.

Появился кельнер. Энрико подозвал его:

- Коньяку на всех. И шампанское! Заморозьте бутылку, чтобы было как в Арктике.

- Вы плавали на Севере? - спросил Андреас. - Представляю, как там интересно, в высоких широтах!

Энрико не успел ответить. На эстраде трубач проиграл заливистый военный сигнал. Вперед вышел человек в смокинге.

- Дамы и господа! - прокричал он. - Дамы и господа, я директор этого ресторана... Только что по радио выступил рейхсминистр и гауляйтор Берлина доктор Йозеф Геббельс. Он сообщил: группа разведчиков германских войск, которые штурмуют русскую столицу, вернулась в свою часть и доложила, что видела в бинокли купола и шпили соборов Москвы!

И опять вспыхнула светящаяся надпись "Огнем и мечом!", загремел бравурный марш. И снова все вскочили на ноги, стали кричать и хлопать в ладоши.

Нехотя встал и Андреас. Взявшись руками за спинку стула, он наклонился вперед, будто готовился что-то сказать.

Энрико вспомнил, каким взглядом проводил юноша четверых эсэсовцев, плывших на плечах восторженных обывателей. Сейчас у него были такие же злые глаза.

Принесли коньяк. Энрико раздал стаканчики.

- Андреас, - сказал он, - что вы знаете о России?

- Очень мало.

- Мне говорили, Москва - очень красивый город, - сказала Ингрид. - Старинные церкви... Люди катаются на санях...

- В перерывах пьют водку и ложками жрут икру, - вставил Андреас. - И все с бородами, даже младенцы.

Это уже была откровенная насмешка. Энрико расхохотался, поднял стаканчик.

- Выпьем!

- За что? - спросила Ингрид. - А, вот хороший тост...

Она не успела сказать. На сцене вновь появился директор. Он сообщил: замечены вражеские самолеты. Они на дальних подступах, но все равно может быть объявлена воздушная тревога. Посетителей просят расплатиться и покинуть ресторан.

Подбежал официант, поставил на стол шампанское, положил листок бумаги со счетом. Андреас достал пачку денег. Но Энрико завладел счетом и расплатился.

- Завтра будет ваша очередь, друзья, - сказал он. - А теперь надо идти. Но что делать с шампанским?

Ингрид выхватила бутылку из ведерка, сунула ее себе в сумку.

Они вышли на улицу. Андреас стал протирать ветровое стекло своего автомобиля: недавно прошел дождик.

- У вас есть транспорт? - Он обернулся к Энрико.

Тот развел руками.

- Вот что... - Андреас переглянулся с Ингрид. - Вот что, поедем ко мне? Шампанское с нами, а дома найдется еще кое-что.

Кузьмич предупреждал: в Вальдхофе не появляться. Как же быть? Можно ли упустить возможность провести с Андреасом еще несколько часов, да к тому же в домашней обстановке? Кто знает, состоится ли новая встреча?

Юноша уже сидел за рулем. Его дружки втиснулись на заднее сиденье. Место возле водителя было свободно, дверь приглашающе открыта.

- Решительнее, старый морской волк! - крикнула Ингрид. - Мы не съедим вас!

Энрико вспомнил ее слова: отец Андреаса отправился в командировку. Он тряхнул головой, отгоняя последние сомнения, сел в автомобиль. Застучал мотор старенького ДКВ. Машина двинулась. В конце квартала она проехала мимо синего "опеля" Энрико, приткнувшегося к другим автомобилям на общей стоянке.

3

- Ну вот мы и дома, - сказал Андреас, когда ДКВ одолел горбатый мост через ров и оказался на территории поместья.

Автомобиль миновал несколько аллей, въехал в гараж. Отсюда вел в замок крытый переход.

Тилле-младший и его гости пересекли темный пустынный холл, стали подниматься по лестнице. Где-то внизу зажегся настенный фонарь и осветил фигуру женщины.

- Это я, - проговорил Андреас. - Со мной приятели. Идите к себе, Лотта!

- А что скажет хозяин? - сердито проговорила женщина.

- Ничего не скажет, если будете держать язык за зубами. Идите к себе!