Игорь Минутко - Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха

Через несколько месяцев на месте новых работ в спецотделе, то есть в ОГПУ и в лаборатории нейроэнергетики, появилась у Александра Васильевича еще одна, можно сказать, приятная обязанность, хотя и весьма экзотически-специфическая, если иметь в виду место действия: ему было предложено прочитать курс лекций по оккультизму, и не где-нибудь, а для работников спецотдела, то есть в стенах ведомства товарища Дзержинского, и приглашались на эти лекции руководители всех отделов ОГПУ, другими словами — командный состав органов государственной безопасности советского государства. После первой же лекции на последующие народ повалил валом. Кроме сотрудников спецотдела среди слушателей профессора Барченко, который к порученному делу отнесся со всей серьезностью — он появился на лекциях с многочисленными чертежами, диаграммами, музейными реликвиями — замечены были среди слушателей люди в униформе с ромбами, свидетельствующими о высоких воинских званиях. Они, казалось бы, такие далекие в своих повседневных делах— и устремлениях от оккультизма, старательно и подробно конспектировали услышанное, и среди них были: товарищ Леонов, который возглавлял Четвертый отдел, занимавшийся охраной государственной тайны и исполнением режима секретности; товарищ Филиппов, руководитель Управления северных исправительных лагерей; товарищ Гусев, сотрудник Пятого отделения спецотдела, в котором был разработан «русский код», объединивший восемьдесят два отечественных шифра; товарищ Цибизов из Второго отделения спецотдела, считавшийся великим специалистом в области шифровки и дешифровки, одновременно возглавлявший Восьмое криптографическое отделение штаба Рабоче-крестьянской Красной армии. Появлялись на лекциях профессора Барченко и люди «со стороны», но все занимавшие высокие государственные посты: Иван Михайлович Москвин, председатель комиссии советского контроля; Борис Владимирович Стомоняков, заместитель комиссара Иностранных дел, курировавший в своем ведомстве направление Синьцзян — Тибет. Естественно, никто из слушателей лекций Александра Васильевича не знал, что эти два человека — сам лектор и Глеб Иванович Бокий, инициатор, мягко говоря, нетрадиционного для ОГПУ лекционного мероприятия — были объединены одной общей тайной: членством в «Едином трудовом братстве».

Особняком в череде разнообразных дел, которыми занимался профессор Барченко, была одна весьма экзотическая экспедиция, снаряженная в середине двадцатых годов и профинансированная «учреждением» Глеба Ивановича Бокия. Секретному сотруднику ОГПУ Валеро-Грачеву, который под видом странствующего ламы в Тибете собирал информацию о деятельности англичан в том регионе, было поручено собрать все имеющиеся сведения о так называемом «снежном человеке» и, если удастся, поймать его. Все инструкции для предстоящего мероприятия разработал Александр Васильевич: у него была продолжительная встреча с «ламой» Валеро-Грачевым, когда тот ненадолго появился в Москве; на этой встрече присутствовал и Бокий, который полностью верил «своему гению», хотя до конца не мог понять, зачем им нужен «снежный человек». Когда Валеро-Грачев ушел, на следующий день намереваясь опять отправиться в Тибет, снабженный инструкциями, деньгами, получив в свое подчинение еще трех «паломников-лам», членов экспедиции, Глеб Иванович, уже в который раз, спросил:

— И все-таки, Александр Васильевич, так вы мне и не растолковали внятно: какой прок нам в «снежном человеке»? «Есть определенный научный интерес», «может быть, в этом существе скрыто нечто…» — вот что я слышу от вас. — Начальник спецотдела усмехнулся. — Не кажется ли вам, что вы пользуетесь моим расположением к вашей персоне?

— Не понял, Глеб Иванович. В каком смысле? — Я не могу вам ни в чем отказать. Профессор Барченко смутился. Кашлянув в кулак, он сказал:

— Отвечаю более внятно на ваш вопрос: «снежный человек» каким-то образом связан с Шамбалой.

— Каким?

— Не знаю… Но интуиция подсказывает: связан. Если Валеро-Грачев привезет нам живого «снежного человека»!.. Все откроется!

— Будем надеяться на успех, Александр Васильевич. Через две недели после этого разговора нелегал Валеро-Грачев— все так же под видом ламы — был уже в Тибете и вместе с тремя «странствующими монахами», членами секретной экспедиции, совершал утомительный переход по горным тропам между монастырями Биндо и Сэра. Это были малодоступные места Центрального Тибета — обиталище того, кого страстно желал увидеть живым профессор Барченко. Местные жители и монахи монастырей знали о существовании ми-гё (так на местном наречии называли «снежного человека»). Они утверждали, что при встрече ми-гё дико воет, но на людей не нападает. Один знахарь сообщил Валеро-Грачеву о том, что жир и желчь «снежного человека» используют в тибетской медицине.