Альфред Штенцель - История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

Высадка началась только через три дня. Одновременно произвели ложную высадку у Кабанас на западе, послав туда 10 транспортов с 3 500 человек, и бобмардировали ближайшие прибрежные места. Стоявшие у Даякири испанцы в количестве 300 человек, могли бы нанести тяжелые потери высаживающимися войскам, но они отступили, не оценив своего выгодного положения.

Неудобный для высадки берег, недостатки диспозиции и недисциплинированное поведение капитанов транспортных судов создало такую массу затруднений, что неприятельское нападение вызвало бы форменный хаос. Условия высадки были как нельзя хуже: имелись только две дамбы с железнодорожными рельсами, но без настила. Шлюпки могли приставать только по одиночке, многие были выброшены на берег, никаких вспомогательных приспособлений не было. Место высадки было бы неудобным даже в мирное время. Ничего заранее не было обдумано, ничего не приготовлено. Саперы были заняты где то в другом месте, но и впоследствии их не привлекли к устройству дамб или пристаней. На берегу никто не руководил высадкой, хотя Сэмпсон и предоставил для нее большое количество мелких судов и шлюпок и командировал капитана, наблюдавшего за высадкой с особого судна.

Таким образом на месте высадки получилось вскоре вавилонское столпотворение, в котором каждый думал лишь о самом себе. Большое количество привезенных лошадей погибло при этом. Постановка на якорь транспортов тоже не была организована, над ними не было военного начальника, и их капитаны делали все, что им приходило в голову. Капитаны их думали только о безопасности своих судов и о выгоде своих хозяев. Транспорты с припасами стали в 3 милях от берега, а некоторые из них пропадали по несколько дней.

Вообще высадка армии сопровождалась редким счастьем; времени хватало, погода стояла великолепная, противник не показывался. Но какой-либо совместной работы армии и флота при высадке не было и в помине. Высаженным войскам не хватало всего, они даже отчасти голодали. В первый день едва удалось высадить 6 000 человек, в следующие дни – еще меньше из-за начавшегося сильного волнения, так что пришлось высаживать еще в других местах. Только через четыре дня высадили большую часть войск, но из-за недостатка барж почти все материалы остались на судах. Часть полевых орудий выгружали до конца июня, а осадную артиллерию свезли на берег так поздно, что ее уже не пришлось применить. Даже слабый и лишь чуть-чуть энергичный противник мог бы нанести экспедиционной армии тяжелое поражение.

Высадку в таком месте, совершенно не отвечавшем всем требованиям, следует назвать грубой ошибкой еще и потому, что случайная буря во время высадки совершенно отрезала бы высаженную часть войск и обрекла бы ее на уничтожение. Только на редкость счастливая судьба спасла американцев от тяжелого и позорного поражения – за эти дни не было урагана.

Наступление на Сантьяго повели довольно беспорядочно по разным дорогам, но всюду энергично отбросили испанцев после ряда небольших стычек. Раненые доставляли американцам немало затруднений, потому что для них опять-таки ничего не было приготовлено. Шафтер остался первоначально на корабле и предоставил наступление своим младшим генералам, не имевшим никаких вспомогательных средств. Войска медленно подвигались вперед по лесистой, бездорожной местности, страдая от ужасного климата. Стоявшие к северу от Гуантанамо 8 000 испанцев не беспокоили их.

2 июля американцы разбили 8 000 испанцев у Эль-Каней-Сан-Хуан к востоку от Сантьяго, понеся при этом большие потери: 104 убитых и 800 раненых. Не столько искусное ведение боя, сколько храбрость солдат дала американцам эту победу. Вскоре они подошли к Сантьяго, где наступило некоторое затишье, так как испанцы, несмотря на подкрепление в 3 000 человек, не решались перейти в наступление и не сознавали даже выгоды своего положения, дав таким образом американцам время подготовиться.

Власти в Сантьяго считали свое положение настолько безнадежным, что Сервера решил сделать попытку прорваться в Гавану, чтобы не попасть в руки неприятеля вместе с городом, которому, очевидно, предстояла сдача из-за голода. Кроме того, он неоднократно получал уже определенные приказания из Мадрида и из Гаваны покинуть порт, но не успел этого сделать из-за крайне медленной погрузки угля.

Сэмпсон учредил самый бдительный надзор над входом; ночью его освещали так сильно прожекторами, что можно было заметить даже отдельную шлюпку: суда его приближались ночью на 1-2 мили, а миноносцы, вспомогательные канонерки и паровые катера стояли еще ближе. Большие суда составляли на расстоянии около 2 миль полукруг из 6-8 броненосцев и броненосных крейсеров. Днем суда отходили дальше, заходя по одному в Гуантанамо пополнять свои запасы.