Альфред Штенцель: История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

Морские суда строились по той же схеме, что и речные, с той лишь разницей, что для укрепления слишком легкого корпуса использовался толстый трос, протянутый между носом и кормой, с накинутой на корму петлей. Команда натягивала его, закручивая при помощи ваги. Тонкий канат опоясывал корпус на уровне палубы, не давая обшивке расходиться под давлением палубных бимсов. Самые ранние морские суда можно видеть на рельефе из Абусира, выполненном около 2450 г., изображающем возвращение какой-то военной экспедиции.

Египетские тексты дают некоторые сведения об использовании флота в военных целях. В надписи вельможы Уны из Абидоса, конца XXV в. до н. э., содержится описание похода на восток против бедуинов и, в частности, десантной операции на юге Палестины, где проходила египетская граница. Это, очевидно, самое древнее описание совместных действий флота и сухопутных сил: «Его величество посылал меня пятикратно водить войско и усмирять страну жителей песков каждый раз, как они восставали, – с помощью этих отрядов я действовал так, что его величество хвалил меня. Доложили, что бунтари среди этих чужеземцев на Газельем Носу. Я переправился на судах с этими отрядами и пристал у высоких отрогов горы севернее страны жителей песков, причем половина войска шла сухопутной дорогой. Я пришел и захватил их всех. Были перебиты среди них все бунтари». (Иероглифическая надпись из Абидоса в Верхнем Египте, сановника Уны – современника царей VI династии Тети II, Пиопи I, Меренра I – середина XXV – начало XXIV вв. до н. э., Каирский музей. Перевод и комментарии Ю. Я. Перепелкина).

Имеются также сведения о первых дальних плаваньях древних египтян. По найденным при раскопках в долине Хаммамат иероглифическим надписям можно заключить, что египетские суда еще в 2300 г. до н. э. из гавани Левкос Лимен (ныне Козейр), где кончалась дорога, ведущя к Красному морю из Коптоса на верхнем Ниле – плавали в сказочную страну Пунт. Более точные сведения о морском деле в древности дают нам надписи и изображения в фиванском храме Дейр эль-Бахри, посвященные экспедиции, посланной в Пунт через Красное море царицей Хатшепсут (1479-1458) около 1470 г. до н. э.

Эти корабли, сходные с вышеописанными крупными нильскими судами, существовавшими за 1000 лет до того времени, указывают уже на значительные успехи. Корпуса изображенных на них кораблей Хатшепсут имеют более изящные, чем у судов Древнего царства, очертания, они имеют кормовую и носовую палубы с фальшбортом; форштевень прямой, ахтерштевень плавно изогнут и завершается бутоном лотоса. Концы палубных бимсов пропущены сквозь обшивку, что придавало конструкции большую прочность. Отпала необходимость опоясывать корпус судна тросом. Парус, как и на речных судах того времени, широкий и низкий. Он крепился на длинной рее из двух связанных между собой деревьев. Мачта более низкая, чем на более ранних судах, количество штагов сократилось. Никаких приспособлений для рифления парусов не видно, возможно, что при сильном ветре большой парус спускался и заменялся меньшим. Каждое судно имело по 30 гребцов – можно предположить, что эти корабли достигали не менее 30 м в длину. После 1400 г. до н. э. в египетском судостроении происходят большие изменения. В дальнейшем оно развивалось уже в рамках общей средиземноморской традиции, где тон задавали сперва Крит, а затем финикийцы и греки.

Эта морская экспедиция, снаряженная царицей Хатшепсут, является первым походом, о котором до нас дошли достоверные и обстоятельные сведения. Поэтому царице Хатшепсут по справедливости принадлежит первое место в морских анналах. Груз, привозимый из страны Пунт, состоял из золота, серебра, слоновой кости, черного и других ценных пород дерева, живых благоухающих растений в кадках, благовонной смолы, леопардовых шкур, женщин, детей и павианов двух пород. До сих пор, однако, надо считать невыясненным, был ли совершен этот поход египтянами, которые, хотя и обладали значительным внутренним речным флотом, но под религиозным внушением жрецов питали нерасположение и страх к морю, или же финикийцами, находившимися издавна в частых сношениях с Египтом. За финикийцев говорит то обстоятельство, что среди фресок недавно открытой в Фивах гробницы, относящейся приблизительно к той же эпохе (XVIII династии), имеются изображения подобных же кораблей, но с финикийской командой. Возможно, что это были наемники, подобные финикийцам-наемникам тирского царя Хирама, совершившим спустя 600 лет поход на кораблях Соломона в страну Офир и вернувшимся оттуда с подобной же добычей. Когда, целое тысячелетие спустя, около 600 г. до н. э., царь Нехо отправил флотилию для обхода кругом Африки, то команда вся была составлена из тех же финикийцев, а не египтян (Геродот, IV, 42), которые, казалось бы, могли к этому времени отрешиться от суеверного страха перед морем под воздействием греческого влияния, проникшего в Египет при царе Псамметихе.