Евсевий Памфил - Жизнь Константина

После сего василевс как будто бы зажег некий светлогорящий факел, и царственным своим оком смотрел, не скрывается ли где-либо остатки заблуждения. Как яснозоркий поднебесный орел с высоты видит отдаленнейшие земные предметы, так и он, обитая в царском жилище прекрасного своего города, издали увидел некую гибельную сеть для уловления душ, скрывавшуюся в стране финикийской. Это были роща и капище — не в середине города, не на площадях и улицах, где устраивалось их множество для украшения городов: то и другое находилось в месте пустынном, вдали от распутий и больших дорог, на одной из высот Ливана, в Афаке, и посвящено было бесстыдной богине Афродите [319] . Там существовало училище злодейства для всех распутных, с великой охотой растлевавших свое тело, там некоторые женоподобные люди, мужчины — не мужчины, отрекшись от почетного своего пола, умилостивляли демона женской страстью, а женщины в том храме, как в незаконном и отступническом месте, имели противоестественные сношения, тайно соединялись браком, и совершали дела невыразимо постыдные и отвратительные. Над совершавшимися там поступками наблюдателей не было, потому что ни один честный человек не решался войти туда: однако же от великого василевса они укрыться не могли. Узнав о них силой собственной царской прозорливости, он счел самое то капище недостойным солнечного света и повелел истребить его до основания со всеми находившимися в нем вещами. Итак, по мановению василевса, тотчас разрушены были все вымыслы распутства и заблуждения, воинский отряд занялся очищением того места, и люди, дотоле развратные, грозной волей василевса научены воздержанию, так что даже слывшие мудрецами между поклонниками идолов, — и те опытно уразумели суетность своей жизни.

Велико было заблуждение мнимых мудрецов касательно киликийского идола [320] . Бесчисленное множество народа прибегало к нему, как к спасителю и врачу, который будто бы то являлся спавшим в его храме, то исцелял страдавших телесными болезнями: на самом же деле, он был губителем душ, отвлекавший склонных к обольщению людей от истинного Спасителя и приводивший их к безбожному заблуждению. Посему, действуя по принятому правилу и почитая истинным Спасителем Бога ревнителя, василевс повелел разрушить до основания и это капище. Таким образом, чудо, прославленное знаменитыми философами, по одному его мановению, было выкопано вооруженной рукой и раскидано по земле, а вместе с тем уничтожен и таившийся там не дух, да и не бог, но какой-то обман душ, обольщавший людей с незапамятного времени. Так вот, обещавший освобождать от других от зол и бедствий, и для защиты самого себя, не нашел другого средства, кроме того, что, по словам мифа, поражен был молнией [321] . Между тем, угодные Богу деяния нашего василевса не миф: этот храм разрушен до основания, очевидно, силой самого Спасителя, разрушен так, что на том месте не осталось и следа прежнего безумия.

Таким образом, все прежние суеверные люди, увидев собственными очами обличение своего заблуждения и на самом деле узрев пустоту бывших повсюду храмов и идолов, либо обращались к спасительному учению, либо, и не делая этого, стали презирать суетность своих предков, смеяться и насмехаться над древними богами, которых они признавали раньше. Да и как было им думать иначе, видя величайшую мерзость, скрывавшуюся под внешним образом идолов? Ибо внутри них находились то кости мертвых тел и сухие, худо прикрытые лукавством обманщиков черепа, то грязные, наполненные отвратительной нечистотой рубища, то кучи сена и соломы. Видя все это собранное внутри бездушных идолов, они стали порицать и себя, и своих отцов, за величайшую безрассудность, особенно когда уверились, что в таинственных святилищах их и в самых кумирах нет ни духа, ни прорицателя, ни бога, ни пророка, как прежде полагали, даже нет темного и мрачного призрака. Посему-то посланным от василевса открыт был свободный вход во всякую мрачную пещеру и во всякое тайное убежище, места неприкосновенные и недоступные, самые внутренние части храмов исхожены воинами. Благодаря этому сделалась ясной и перед всеми обличена многовековая, обладавшая эллинами слепота разума.