Владимир Мартов - Карл Великий

– Карл, – снова заговорила королева-мать, – я еще раз повторяю, нам надо серьезно поговорить, и прошу пройти со мной.

– Но я могу хотя бы перекусить? Менгиск, принеси в покои матери хлеб, сыр и немного вина. Обедать придется позже. – С этими словами Карл переступил через раскиданную по полу одежду, поднял широкий овчинный плащ и завернулся в него.

– Ты можешь не одеваться, Химильтруда, мы скоро продолжим. – И, коротко хохотнув, Карл пошел вслед за матерью.

– Время для развлечений кончилось, – говорила Бертрада, в то время как Карл, поочередно отламывая огромными кусками хлеб и сыр, старательно отправлял их в рот и запивал красным вином из витиеватого серебряного кубка.

– Ты слушаешь меня? Я говорю о серьезных вещах.

– У-гум-м. У-гум-м. – Карл с набитым ртом кивнул.

– Наша династия правит с благословения Папы только с одним условием, – продолжила королева-мать. – Мы поклялись защищать его в случае опасности. Недавно я получила несколько писем, в том числе и из Рима. Дезидерий, король Ломбардии, забыл урок, данный его предшественнику Айстульфу Пипином, и взялся за старое. Он захватил несколько вилл и деревень, принадлежащих Папе. И Стефан Третий считает, что это только начало. Думаю, Дезидерий таким образом испытывает нас: будем ли мы защищать достояние достопочтенного прелата? Письма Папы с просьбой о помощи получил не только ты, но и Карломан. Твой брат мог бы помочь, но он не будет этого делать.

Карл попытался, не прожевав, что-то сказать и едва не подавился. Наконец он выдавил из себя:

– Мой братец трус.

– Не поэтому, Карл, не поэтому. Он считает Папу не очень сильным и не хочет рисковать. И я его понимаю и поддерживаю. Нам не нужна война с ломбардцами.

– Что-то я недопонимаю, мама. Мой отец дал обет защищать Рим. Мы истинные христиане, а Папа наместник Бога на земле.

– Все верно, Карл. Поэтому ты должен защитить Папу.

– Но как? Я не могу идти с армией в Италию. На моем пути Карломан, который, как ты сказала, не желает воевать. Ты хочешь, чтобы я пошел на него с мечом? Чтобы франки пошли на франков? Это будет конец.

– Конечно нет, Карл.

– Но если я не могу привести армию в Рим, как я могу оказать поддержку Папе?

– Вовсе не обязательно иметь огромные армии и сражаться на поле битвы. Надеюсь, ты знаешь, почему Карломан достаточно силен, чтобы не бояться никого.

Карл молча и вопросительно взглянул на мать.

– Потому что он удачно женат. Герберга родила ему не только здоровых сыновей. – Бертрада сделала особое ударение на слове «здоровых». – Происходя из знатного и могущественного рода, она принесла ему деньги, влияние у франков и союз с Дезидерием. А что делаешь ты?

До Карла наконец дошло. Он шумно сделал большой глоток вина, закашлялся, но ответил достаточно твердо:

– У меня есть Химильтруда.

– Пойми, Карл, нельзя больше тянуть. Чтобы укрепить свою власть, стать сильнее, ты должен заключить выгодный брачный союз.

– У меня есть Химильтруда, – упрямо произнес Карл.

– По церковным законам, ты не женат на ней.

– Но она подарила мне сына.

– Сына? Что за сын? Я уже говорила, неужели ты надеешься, что франки когда-нибудь признают короля-горбуна. Они ценят силу, Карл. И я тоже требую от тебя, будь сильным. Мы поклялись защищать Папу, а он просит нас о помощи. Если мы ничего не можем сделать на поле битвы, мы сделаем это в постели.

– Но Химильтруда?

– Ты думаешь, что у твоего отца не было шлюх, а у этих шлюх не было последышей? И мне ли не знать тебя. Если ты за эти годы не обрюхатил десятка два-три девок, которые нарожали и еще нарожают тебе бастардов, то ты не сын Пипина.

При этих словах матери Карл не смог сдержать усмешки.

– Так что не сходи с ума, Карл, брак с Дезидератой необходим.

– Так ее зовут Дезидерата?

– Да!

– А она хороша собой?

– Она красива. Правда, несколько тоща, а ты предпочитаешь более сочных, но ничего, откормим.

– Но что и как я скажу Химильтруде?

– Ничего, как и остальным своим постельным прелестницам. Монастырей у нас хватает, и это лучший выход для твоей так называемой жены. И запомни наконец: ты король!

С этими словами матери Карл встал и, тяжело ступая, будто тащил на себе тушу кабана, вышел.

Не заходя к Химильтруде, Карл прошел в свои покои, переоделся и позвал дежурившего у дверей Оврара.

– Немедленно разыщи Ганелона, Харольда, Ольведа – в общем, всех. Мы немедленно уезжаем в Валансьен.