Василий Немирович-Данченко - Скобелев

Разумеется, все это-до службы. Во время службы редко кто бывал требовательнее его. А строже нельзя было быть... В этом случае глубоко ошибались те, которые воображали, что короткость с генералом допускает ту же бесцеремонность и на службе. Тут он иногда становился жесток. Своим - он не прощал служебных упущений... Где дело касалось солдат, боя-тут не было извинений, милости никогда... Мак-Гахан, с которым он был очень дружен, раз было сунулся во время боя с каким-то замечанием к нему...

-Молчать!.. Уезжайте прочь от меня! - крикнул он ему.

Полковник английской службы Гавелок, корреспондент, кажется, "Таймса", при занятии Зеленых гор 28 октября, сунулся было с указанием на какой-то овраг.

-Казак!-крикнул Скобелев.

Казак подъехал.

-Убери полковника прочь отсюда... Неугодно ли вам отправиться обратно в Брестовец? - обратился он к Гавелоку по-алглийски.

Скобелева обвиняли в том, что он заискивал в корреспондентах, что этим только и объясняются те похвалы, которые они расточали ему.

Я уже говорил выше о том, какая эта низкая и глупая клевета.

Он понимал права печати и признавал их. Он относился к прессе не с пренебрежением залитого золотом болвана, а с уважением образованного человека. Он давал все объяснения, какие считал возможным, разрешал корреспондентам быть на его боевых позициях. Они разом входили в товарищескую среду, окружавшую его. Знание пяти иностранных языков позволяло ему входить в теснейшие отношения с английскими, французскими, немецкими, итальянскими корреспондентами, и те, таким образом, могли лучше и ближе узнавать его, но я, ссылаясь на всех бывших около Скобелева свидетельствую, что перед нами там не лебезили и никакими особенными преимуществами мы в его отряде не пользовались. Напротив, у других в смысле удобств было гораздо лучше. Там корреспондентам давали казака, который служил им, отводили палатки и т. д. Ничего подобного не делалось у Скобелева. Когда один корреспондент попросил было у него казака, Скобелев разом оборвал его за неуместную претензию.

-Казаки - не денщики... Они России служить должны, а не вам!

Чем же объясняется, что они, несмотря на эти неудобства, постоянно приезжали именно к нему? Тем, что помимо искренности отношений тут всегда было интересно. Не только во время боя, но и в антракты молодой генерал со своей неугомонной кипучей энергией не оставался без дела. Он предпринимал рекогносцировки, приучал войска к траншейным работам, объезжал позиции... Тут всегда было что смотреть, о чем писать. Кроме того, его общество оказывалось поучительным. Тут слышались и споры и шли серьезные беседы, поднимались вопросы, выходившие совсем из пределов военного ремесла... А главное, сам он был полон обаяния, к нему самому тянуло...

Благоприятели, разумеется, все это объясняли иначе... Да позволено будет мне рассказать здесь один факт, касающийся меня лично.

После войны уже, года через полтора, еду я в Москву. В одном купе со мной - военный. Сначала было он на меня пофыркал, потом успокоился и разговорился. Зашла речь о войне.

-Вы участвовали тоже? - спрашиваю я его.

-Как же-с. Только ничего не получил.

-Почему же?

-Четверташников при мне не было.

-Каких это?

-А которые с редакций-то по четвертаку за строчку... Скоропадентов... Они меня не аттестовали - я ничего и не получил...

-Разве корреспонденты представляли к наградам?

-А то как же-с... Газетчики в большом почете были.

Зашла речь о Скобелеве... Мое инкогнито для него было еще не проницаемо.

-Его, Скобелева, Немирович-Данченко выдумал.

-Это как же?

-Да так... Пьянствовали они вместе, ну тот его и выдумал.

-Да вы Немировича-Данченко знаете?.. Лично-то его видели?

-Как же-с... Сколько раз пьяным видел... И хорошо его знаю... Очень даже хорошо.

-Вот - те и на... А я слышал, что он вовсе не пьет.

-Помилуйте... Валяется... До чертиков-с...

Под самой Москвой уже я не выдержал. Отравил генералу последние минуты.

-Мы так с вами весело провели время, что позвольте мне представиться.

-Очень рад, очень рад... С кем имею честь?

-Немирович-Данченко...

-Как Немирович-Данченко?..

-Так...

-Тот, который?..

-Тот, который...

Генерал куда-то исчез... На московской станции кондуктор явился за его вещами...

-Да где же гетерал-то?

-Господь его знает, какой он...

-Да где же он прячется?

-Они сядят-с давно уж... в... Запершись в...

Предоставляю читателю догадаться, куда сокрылся он от четверташника и пьяницы.

Но это еще тип добродушный. Были и подлее...