Татьяна Таирова-Яковлева - Мазепа

В этих условиях Мазепа проявил свой талант политического лавирования. Он написал в Запорожье, что до него дошли слухи, будто запорожцы «с неприятелем креста святого» во вред родной земли своей помирились. При этом он заверял, что этому слуху «отнюдь не верит», и объяснял свою блокаду Запорожья опасением занести в Украину распространившееся в Сечи «моровое поветрие» [185] Там же. № 161. С. 351. . Одновременно гетман писал Голицыну, что «безумный запорожцы с крымцами помирилися», и, как бы исполняя царский указ, приказывал «под смертною казнию никого на Запорожье не пропускати…» [186] Там же. № 163. С. 356. .

Ведя скрытую войну с Низовым войском, Мазепа преследовал сразу несколько целей: наведение порядка в стране, обеспечение безопасности южных рубежей и подготовка военных действий против Крыма. Личные антипатии, перемешиваясь с отличным знанием запорожских реалий, только помогали ему в этом. Не забывал гетман и еще об одной опасности, про которую он редко решался открыто писать Голицыну. Мазепа из собственного опыта, подтвержденного показаниями своих многочисленных шпионов, отлично знал, что в Польше не забыли времена, когда Левобережье было частью Речи Посполитой. Князь Василий, сделав ставку на Священную лигу, слишком верил своим новым «западным союзникам». В свое время Иван Степанович поддерживал Самойловича, выступавшего против Вечного мира. Теперь, сам став гетманом, Мазепа должен был убедиться в своей правоте, столкнувшись с тайными замыслами поляков по отношению к украинским землям. Но, противодействуя этим замыслам, нужно было опасаться оскорбить князя, намекнув, что тот сделал стратегическую ошибку.

Условия Коломакских статей строго запрещали вступление в правобережные земли и контакты с поляками. Мазепе, исполняя приказ, приходилось ограничивать все сношения с другим берегом Днепра, что было непросто из-за обилия у старшины семейных связей на Правобережье. Так, к полковнику миргородскому Апостолу приезжал его тесть, Василий Искрицкий и пробыл у зятя шесть дней вместо разрешенных трех. Дядя генерального обозного Василия Борковского, приехав из польских земель к племяннику, передал Мазепе в феврале 1688 года письмо польского военачальника С. Яблоновского [187] Там же. № 19. С. 112. . Гетман немедленно послал копии письма Голицыну и «царям».

Поляки продолжали внимательно следить за ситуацией на Левобережье. Во время строительства Новобогородицкой крепости в табор Мазепы (где был и русский воевода Л. Неплюев) снова прибывает посланец Яблоновского [188] Там же. № 79. С. 202–203. . Усиление польской активности проходило на фоне начавшихся контактов гетмана правобережных казаков Могилы (на службе у польского короля) с запорожцами. Перехватив одно из писем Могилы, Мазепа сообщал Голицыну, что тот в своем послании обещал низовикам «королевскую отеческую милость» [189] Там же. № 83. С. 213. . Осенью 1688 года гетман имел уже предупреждение, что запорожцы ожидали прихода к себе на помощь Могилы и фастовского полковника Палия (Палея). Правда, Мазепа не без злорадства отмечал, что в Сечи нет кормов для лошадей и мало хлеба и правобережным казакам долго по зиме до них добираться. Поэтому он и делал вывод: «…суетная и даровая в том деле надежда запорожцов» [190] Там же. № 107. С. 259. .

Активность поляков становится особенно понятной, если учесть, что среди правобережных казаков начался очередной раскол и новоявленный претендент на булаву — Семен Палей — вел переговоры с татарами в надежде на внешнюю поддержку [191] Там же. С. 214. . Одновременно Палей писал к Ивану Степановичу, ссылаясь на ссору с поляками, чтобы тот разрешил поступить к нему на службу и перейти на Левобережье [192] Там же. № 117. С. 275–276. . Противостояние Мазепа — Палей станет едва ли не основным для Гетманщины в годы Северной войны. Но уже тогда Иван Степанович недолюбливал будущего «народного героя». «Зело предо мною унижаетца», — замечал он с презрением. К тому же гетман подозревал Палея во лжи и с долей высокомерия предупреждал Голицына, что если полковник не захочет «под мой регимент прийти», то «пойдет к противной руке неприятельской», то есть к татарам [193] Там же. № 106. С. 257. .

В существовании «пропольского» и «прокрымского» лагерей, по сути, не было ничего нового. Но Мазепа с тревогой следил за событиями на Правобережье. И в тот период, и позже наличие «вольных казаков» у границ его Гетманщины создавало угрозу порядку и дисциплине, которые он так стремился внедрить, вырывая страну из Руины.