Ричард Бёртон - Книга мечей

А метание камней имеет многовековую историю, как мы читаем в одном источнике XV века:

2. Примеры удара, приводящего к рваной ране, можно найти у животных семейства кошачьих, например, это страшный удар лапы льва, тигра или удар хобота «полуразумного однорукого». Можно наблюдать и то, как зебра и квагга (получившая свое название по издаваемому ей крику «Ваг-га, ваг-га!», лошадь и осел, верблюд и даже корова защищаются, лягаясь копытом; а страус, журавль и крупные хищные птицы, нападая, бьют крыльями.

Касатка вооружена крепким тараном. Обыкновенный кит бьет головой с такой силой, что может потопить китобойный корабль; более того, это млекопитающее использует свой мощный хвост в боях с людьми и животными, к примеру, в битве с акулой или морской лисицей [23] Все находившиеся на борту потерпевшего кораблекрушение крейсера «Х.М.С. Грифон», в том числе и я, стали свидетелями боя между акулой и китом в бухте Бьяфры (1862?). .

В исполнении сильных кулаков человека это дает нам «благородное искусство» бокса, восходящее к глубокой античности; на кулаках бились еще в Древнем Риме, Греции и Лузитании. Хотя бокс и принято связывать с Великобританией, но он популярен не только среди крестьян России, но и среди чернокожих мусульман хауса, сослуживших такую хорошую службу на войне с ашанти. Любопытным подражанием вооружению кошачьих является индийский багнак. Вслед за Деммином полковник А. Лэйн Фокс [24] Антропологическое собрание. С. 180. Деммин же, однако, не прав еще и в том, что описывает это оружие как имеющее «два с половиной фута в длину» (Оружие и вооружение. С. 413. Издание Белла, Лондон, 1877). В «Каталоге индийского искусства музея Южного Кенсингтона» лейтенанта Х.Х. Коула, R.E. (С. 313). По его словам, Сиваджи убил мусульманина с помощью «бичва», или «скорпиона», — «изогнутого обоюдоострого лезвия». Возможно, имеется в виду некий уменьшенный кинжал. впадает в заблуждение, описывая «лапу тигра» как «индийское предательское оружие, принятое в тайных обществах, изобретенное около 1695 года нашей эры». Деммин ошибочно приписывает изобретение багнака Сиваджи, князю страны Маратха, находящейся на западе Индии, с помощью обмана убившего этим оружием Афзал-хана, мусульманского полководца Аурангзеба, посланного в 1659 году на подавление восстания Сиваджи. Тогда было принято решение о встрече вождей противоборствующих сторон, и мусульманин, выйдя из рядов своей армии, двинулся вперед в сопровождении одного слуги; на нем была тонкая мантия, а из оружия только прямой меч. Сиваджи же, выйдя из крепости, казался робким и неуверенным и к тому же был безоружен. Но под тонкой хлопковой курткой у него была кольчуга, а помимо спрятанного кинжала — «тигриная лапа». Хан с презрением посмотрел на сгорбленную маленькую «горную крысу», которую мусульмане грозились запереть обратно в клетку; но, обнимая врага, Маратха вонзил свой багнак в его тело и добил кинжалом. Как мне было сказано, тот самый багнак до сих пор хранится как реликвия в семье Бхонсла [25] Говорят, что ему поклоняются в старой крепости, столице Маратхи, Саттара (от слов «сат-истара», «семь звезд», — созвездие Плеяд). Здесь же находится и меч Сиваджи, «Бхавани», длинный генуэзский клинок хорошего качества. Миссис Гатри, видевшая последний, описывает его как «хороший меч из Феррары (?), четыре фута в длину, с шипом на эфесе для нанесения ударов». Также она отмечает малый размер эфеса. В индийском музее в Южном Кенсингтоне находится браслет из семи «когтей тигра», отделанный золотом, с застежкой на руке. Мистер Рузлет, приезжавший в Бароду в 1864 году, описывает в своей замечательной книге одно из любимых зрелищ раджи Геквара или Бароды — «наки-ка-каусти» («наки-ка-кушти»). Голые бойцы вооружались «тигриными лапами» из рога, позже замененными на стальные; смерть одного из спортсменов была неизбежной. Оружие, снабженное чем-то вроде рукоятки, было пристегнуто ремнями к сжатому правому кулаку. Бойцы, опьяненные бхангом (индийской коноплей), набрасывались друг на друга и раздирали лицо и тело соперника, как два тигра; нередко один из них или даже оба умирали от потери крови. Возбуждение правителя в этих случаях было столь высоко, что ему едва удавалось удержаться от повторения движений дуэлянтов. .