Георгий Михайлов - Нравственный образ истории

Казалось, погибло всё. На людей надежды уже не было. Но надежда на Господа Бога никогда не угасала в сердцах Православных. Монастырским старцам являлись видения, одно другого чудеснее. Среди прочих, некоей Меланье, во граде Владимире, предстала дивная Жена «во свете несотворенном» и возвестила, чтобы люди постились, молились слёзно Спасителю и Царице Небесной. Час избавления близился, только требовалось общее покаяние.

Избрав, седмицу, подходящую для всех (в результате сообщения меж городами), Русские люди единовременно исполнили пост покаянный: «постилися три дни в понедельник, во вторник и в среду ничего не ели, ни пили, в четверг и пятницу сухо ели», а в субботу и воскресный день приступили к исповеди и причастию.

Примеры духовных подвигов русским людям подавали их современники, пострадавшие за Христа в лихолетье «смуты».

Кроме узников несгибаемых - Святого патриарха Гермогена, митрополита Филарета (с послами московскими), мученика Сергия (Святителя Смоленского), известность и любовь народную стяжали: Феоктист, архиепископ Тверской, удерживавший паству в верности Царю, и за это умученный поляками; Иосиф, владыка Коломенский, которого вор Лисовский приковал к пушке; сожжённый шведами Исидор, митрополит Новгородский. Преподобный Галактион Вологодский (сын князя Ивана Бельского) подвизался до того, что приковал себя к стене, чтоб не ложиться спать. Он предсказал разорение Вологды, и поляки его забили. Преподобный Евфросин Прозорливый из Устюжны не открыл ляхам, где спрятаны сокровища монастыря, и был убит. Наконец, затворник Иринарх, предсказавший Сапеге, что тот не выйдет из России живым.

Преподобного Иринарха ляхи боялись и обходили его келью стороной. Этот Святой подвизался в Ростовском Борисоглебском монастыре. Во спасение Отечества от супостатов он обвил себя цепью из медных крестов, которые нёс ему народ, и так молился денно и нощно. В 1611 году его цепь-верига из 142 крестов достигла в длину 9 сажен (около 15 метров) и весила 10 пудов, в старых мерах. Так вот, одним из крестов своих Святой Иринарх благословил на победу героев Козьму Минина и Дмитрия Пожарского. Благословение сие историки справедливо сравнивают с благословением Святого Сергия Радонежского, преподанным Димитрию Донскому перед Куликовской битвой.

После архимандрита Иоасафа, выдержавшего вместе с братией осаду Троице-Сергиевой Лавры, новым настоятелем обители стал архимандрит Дионисий. Он устроил в Лавре госпиталь для ратных людей, осаждавших Москву, занятую ляхами, и все средства монастырские пожертвовал для победы. «Дом Святой Троицы не запустеет, - повторял блаженный старец со слезами, - станем молиться Богу, чтобы дал нам разум». В келии архимандрита иноки писали грамоты и рассылали их по городам, призывая всех к очищению Русской Земли. Монастырские работники, и с ними женщины, приходившие помогать, собирали раненых по окрестностям Москвы, везли их в обитель, лечили, кормили, шили бельё живым и саваны умершим. Вокруг монастыря строили лазаретные избы. А те, кто был ловок и скор на ногу, пробирались даже в Кремль к томившемуся в застенке патриарху.

Святитель Гермоген не молчал. Его послания, проклятия врагам и благословения подвизавшимся за Святую Русь читала вся страна. Читал их и Земский староста, Нижегородский купец, Козьма Минин Сухорук, которому в августе 1611 года в тонком видении явился Святой Сергий Радонежский и повелел: «Казну собирать, ратных людей наделять ею и с ними идти на очищение Московского Государства». Сердце Козьмы Минина загорелось рвением совершить великий подвиг. Оскорбление Отечества общественным злом, насилием иноземцев и собственных воров глубоко задело душу Козьмы Минина. И он кликнул свой знаменитый клич, «что если, - как пишет историк И.Е.Забелин, - помогать Отечеству, то не пожалеть ни жизни, и ничего; не то, что думать о каком захвате или искать боярских чинов, боярских вотчин и всяких личных выгод, а отдать всё своё, жён, детей, дворы, именье продавать, закладывать, да бить челом, чтобы кто вступился за истинную Православную веру и взял бы на себя воеводство».

Этот клич по молитвам угодников Божиих, по чувству, глубоко сокровенно хранимому в Русских сердцах, вдруг неожиданно возымел силу и произвёл тот нравственный гражданский поворот общества, который вывел всех на прямой путь.

Нижегородцы по призыву Минина под звон колоколов сошлись в Кремле над Волгой и Окой и порешили миром: с каждого отдать на святое дело по пятой и даже по третьей части доходов, чтоб обеспечить содержание рати. Добровольцы же взялись за оружие. А воеводою постановили звать бескорыстного и мужеством доблестного князя Дмитрия Михайловича Пожарского.