Жан Маркаль: Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота

«Священная загадка» стала для меня «раздражителем»: моей первой реакцией было опровергнуть абсолютно все предположения и гипотезы, высказанные тремя авторами. Дочитав ее, я понял, что книга насквозь провокационна: по всей видимости, сверхзадачей Байджента, Ли и Линкольна было стремление расшатать традиционную систему ценностей Запада. В свое время мне пришлось узнать о себе много нового: меня называли и агностиком (каким я на самом деле не являюсь), и «могильщиком западной духовности» (что, на мой взгляд, полностью противоречит моему образу действий) — а посему что мешало мне заинтересоваться произведением, которое ставило под угрозу правдивость как Евангелий, так и дохристианских греческих, германских или кельтских текстов? Несмотря на то что некоторые пассажи «Священной загадки» порой доводили меня до приступов безудержного смеха, [3] Особенно рассказ о меровингской генеалогии: сплошная подтасовка и искажение фактов. я не мог избавиться от ощущения, что целью авторов было опровергнуть наши привычные представления об истории и легендах Европы, которая, освободившись от господства римлян, [4] «Pax Romana», этот непреложный факт, о котором на протяжении многих лет нам говорили учебники истории, на самом деле является одним из ярких примеров мифа. Ни одна эпоха в истории не была столь смутной и тревожной. Это было время бунтов, передела собственности, захвата власти, гражданских войн и других явлений того же порядка, особенно в Галлии, насчитывающей множество узурпаторов, пытавшихся сначала заполучить, а затем сохранить ускользающую от них власть. явила на свет новую культуру, появившуюся в результате гармоничного синтеза многих подпитывающих ее традиций. В «Священной загадке» я нашел подтверждение того, о чем и сам думал долгое время: Святой Грааль мог означать не только некий предмет, изображенный в виде чаши, подноса или кубка, заключавшего в себе кровь Христову. Подобное истолкование Грааля появилось благодаря одной из версий легенды, бывшей в ходу сначала у клюнийцев, а затем у цистерцианцев. Грааль, или «sangréal» на старофранцузском языке, мог означать и «царскую кровь», то есть некий королевский род. Но принять на веру дальнейшие рассуждения авторов, то есть гипотезу о законном наследнике «длинноволосых королей» (Меровингов), ведущих свой род от союза Христа и Марии Магдалины… Об этом не могло быть и речи, даже если с эвристической точки зрения такой вопрос мог быть правомерен. В то время мы еще не знали о «Последнем искушении Христа» Мартина Скорцезе, который, как известно, стал причиной многочисленных скандалов и волнений. Правда, уже существовал роман Никоса Казандзакиса, по которому был снят этот фильм, но его обходили молчанием. Тем не менее, сколь бы ни была скандальна тема, затронутая «Священной загадкой», все же напомним, что покровительницей церкви Ренн-ле-Шато была Мария из Магдалы, столь странным образом представленная во внутренних покоях храма. Обилие знаков, указывающих на принадлежность храма этой святой, появилось в нем стараниями аббата Соньера, создателя башни «Магдала», в которой он хотел поместить библиотеку. Странно, не правда ли? Итак, «Священная загадка» заставила меня призадуматься, слишком много неразрешимых вопросов вертелось в моем мозгу. В этот-то момент я и вспомнил о книге «Сокровище Золотого треугольника», стоявшей на моей библиотечной полке. Теперь Жан-Люк Шомей казался мне настоящим «братом-просветителем», в то время как я занял скромное место неофита.

Но ничего из всего этого книжного набора меня не удовлетворило. Дело в том, что и Жан-Люк Шомей (убежденный в достоверности своей информации, которую тем не менее невозможно было проверить, потому что автор не давал каких-либо ссылок), и авторы «Священной загадки» (воображавшие себя по меньшей мере англосаксонскими «волшебниками», наследниками шотландских замков, населенных призраками) угодили в одну и ту же ловушку, типичную для нашего времени лжепророков и фальшивых гуру, — в ловушку Приората Сиона. Общество-фантом, утверждавшее, что оно появилось вследствие раскола ордена тамплиеров (разрыв во время «рубки жизорского вяза» — вот уж спасибо вам, Жерар де Сед!) и что его великими магистрами были такие знаменитости, как Клод Дебюсси или Жан Кокто… Все это чистейшей воды выдумка. Весь этот фарс был задуман несколькими авторами, мелкопоместными дворянчиками, кичившимися своими меровингскими предками. Помогали поставить фарс несколько чудаков с телевидения, объединенных гениальным Франциском Бланшем, который, должно быть, вволю нахохотался (правда, уже в гробу) над потрясающим результатом своих провокаций: на его удочку попалась чуть ли не вся Франция. Миф о Приорате Сиона прочно засел в головах любителей всевозможных тайн и искателей сокровищ, прославлявших Робера Шарру в те времена, когда привычное орудие рудознатцев — ореховый прут — было заменено металлоискателем, в простонародье названным «сковородкой».