Джулиан Корбетт - Операции английского флота в мировую войну

При несчастных стечениях обстоятельств все эти недостатки грозили свести на-нет их преимущества. Доводы адм. Джеллико за сохранение существующего базирования были настолько вески, что в начале марта состоялось решение оставить Скапа в качестве главной базы и приступить к соответствующему ее оборудованию, дабы обеспечить флоту возможную безопасность и наилучшие условия стоянки.

Сохранив основу первоначального плана развертывания, в него тем не менее внесли некоторое изменение, придающее всей системе большую гибкость и сводящее до минимума недостатки северной базы. Со времени очищения от неприятеля океанских путей для службы в отечественных водах освободился ряд крейсеров, в том числе Australia , и, кроме того, начали быстро входить в строй крейсеры типа « Arethusa» и «Calliope». Поэтому было найдено возможным реорганизовать Гранд-Флит, сформировав из его состава сильный ударный отряд, быстроходный и способный к самостоятельным действиям в любой части Северного моря, причем главные силы держались бы в Скапа. Мысль эта начала выливаться в определенную форму после того, как бой на Доггер-банке и 2 предыдущих выхода германского флота привели к заключению, что всякое наступление со стороны неприятеля, кроме второстепенных атак, ограничится операциями линейных крейсеров [64]. В ближайшем будущем Гранд-Флиту предстояло ожидать операции именно такого рода, и силы адм. Джеллико были разделены на 2 отряда. Под его непосредственным командованием остались 4 эскадры линейных кораблей, из которых 3 эскадры дредноутов базировались в Скапа, а эскадра «King Edward» — на Росайт. Крейсерские силы этого отряда состояли из 1-й, 2-й, 3-й и 7-й крейсерских эскадр, нормальная служба которых заключалась в поддержке и прикрытии 10-й «блокирующей» крейсерской эскадры. Адм. Битти, державшему флаг на Lion , вверялись все линейные крейсеры. С приходом Australia и возвращением трех крейсеров, отправленных против эскадры Шпее, численность отряда Битти должна была достигнуть 10 кораблей, но лишь после исправлений повреждений, полученных Lion в бою на Доггер-банке, окончания ремонта Invincible и Indefatigable , освобождения Inflexible от наблюдения за Гебеном в Дарданеллах. Линейные крейсеры делились на 3 эскадры с одной легкой крейсерской эскадрой при каждой. Наконец, с переходом Fearless с 1-й минной флотилией из Гарвича в Росайт, при Гранд-Флите образовался быстроходный однородный отряд, способный, подобно прежним «летучим эскадрам», к самостоятельным операциям. Базируясь на Ферт-оф-Форт, он находился в положении, дававшем ему возможность принудить к бою Флот Открытого моря в случае, если последний рискнет выйти, и быстро нанести удар меньшим неприятельским силам, пытающимся оспаривать наше господство в Северном море.

Новая организация, хотя и в не вполне законченном виде, вступила в силу 21 февраля и давала уверенность, что нет особых причин опасаться повторения последних набегов, тем более, что работа радиопеленгаторных станций с каждым днем приносила новые плоды. Но оставалась подводная угроза, меры против которой были далеко не действительны. С уничтожением эскадры адм. Шпее, когда, по старым понятиям, окончательно устанавливалось наше господство на море, деятельность подводных лодок стала проявляться как новая неизмеримая опасность. Наиболее видные морские авторитеты до начала войны предсказывали, что немцы не посовестятся применять новое оружие против коммерческих судов как неприятельских, так и нейтральных, но более распространенное мнение было, что они — слишком осторожные стратеги для того, чтобы подобным нарушением освященных веками морских обычаев создавать себе новых врагов. Вначале этот здоровый взгляд господствовал и в Германии, но теперь, под влиянием нашей блокады, он начинал, повидимому, уступать место более безрассудной политике. Сразу к крайним мерам немцы, однако, не приступили. Правда, в течение октября и ноября были случаи отступления от принятых правил при встрече с торговыми судами противника. Невооруженные суда не захватывались, а топились, невзирая на гибель людей, не состоявших на военной службе, но эти случаи носили спорадический характер и не имели признаков установленной системы. В последующие 2 месяца ни одного подобного случая не произошло, и казалось, что мнение разумных государственных людей Германии, считавших, что деятельность подводных лодок должна ограничиться нападением на наш военный флот и на коммуникационные пути нашей армии, восторжествовало. В то же время имелись признаки, что это мнение встречает сильный отпор других, более агрессивно настроенных кругов. Возможно также, что это воздержание от нападений на торговые суда с самого начала было только временным: немцы дожидались, пока будут готовы подводные лодки нового типа, более подходящие для предстоящих операций в открытом море. Последнего взгляда, надо думать, придерживался германский морской министр адм. Тирпиц, который с целью позондировать общественное мнение в США дал в ноябре интервью американскому журналисту. В разговоре с журналистом он наметил предстоящую подводную кампанию против торговли союзников, долженствующую начаться в ближайшем будущем. Германская пресса горячо ухватилась за эту мысль, и все влиятельные газеты открыто проповедывали войну «возмездия» против британской торговли. Необходимость возмездия объяснялась нашими мерами против проникновения продовольствия и другой контрабанды через германские и соседние с ними нейтральные порты. Для достижения поставленной цели мы, несомненно, использовали ограничительные правила до их крайних пределов, включив под запрет продовольствие и другие виды условной контрабанды. Однако, ни в Америке, ни в Англии не верили, чтобы Германия отважилась прибегнуть к столь опасному средству, попирающему основные законы торговли, которые с незапамятных времен всеми морскими нациями считались священными.