Николай Василенко - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том I

Поход Суворова в 1799 году

Заслуж. проф. Воен. Акад. ген. Н. П. Михневича

Россия не участвовала в первой коалиции европейских держав против Французской республики. Императрица Екатерина находила, что новый порядок, создавшийся во Франции, не затрагивал интересов России, но после мира при Кампо-Формио самовластие победоносной республики вынудило императрицу отказаться от занятого ею положения и вступить в назревшую тогда в Западной Европе вторую коалицию против Франции. Смерть помешала императрице Екатерине II привести в исполнение это ее намерение.

Император Павел, по вступлении на престол, отказался от участия в коалиции и даже начал искать сближения с Францией, но вскоре должен был изменить свое намерение, так как Франция начала угрожать интересам России в Польше и Турции и стремилась к расширению своих владений, угрожая европейскому равновесию. Кроме того, захватом острова Мальты было нанесено личное оскорбление императору Павлу, как официальному покровителю рыцарского ордена Иоанна Иерусалимского.

У императора Павла постепенно складывалось убеждение, что только силою можно заставить Францию отказаться от способа ее действий, и вследствие этого начались приготовления к войне: в июне 1798 года отправлены две эскадры для содействия Англии, а в июле того же года 20-тысячный корпус Розенберга и обсервационная армия сосредоточены на границе Пруссии.

После захвата французами острова Мальты корпус Розенберга, по соглашению с римским императором, был направлен в Австрию по пути на Краков, Брюн и Кремс. В декабре 1798 года Россия заключила союз с Англией, Турцией и Неаполем, чтобы совместными силами покарать державу, в которой, как выразился император Павел, «развратные правила и буйственное воспаление рассудка» попрали закон Божий и повиновение установленным властям.

Австрия еще колебалась вступить в коалицию, но быстрая расправа Французской республики с Неаполем разрушила мечты Австрии о расширении ее владений в Италии, а ультиматум о выводе в двухнедельный срок из ее пределов корпуса Розенберга, находившегося уже в Кремсе, положили конец ее колебаниям. Франция открыла военные действия, и тогда Австрия примкнула ко второй коалиции.

Все члены коалиции преследовали в предстоявшей войне с Францией определенные материальные цели, и только Россия стремилась «принудить Францию войти в прежние границы и тем восстановить в Европе прочный мир и политическое равновесие».

Предстоящая война имела огромное значение для русской армии, после семилетней войны не появлявшейся на полях сражений средней Европы. В славную Екатерининскую эпоху была произведена в ней большая преобразовательная деятельность на почве истинно русских основ, благодаря работе многих, но особенно Румянцева, Потемкина и Суворова. Русская армия была одета, обучена и воспитана совершенно своеобразно. Выработанные в ней тактические формы и способы ведения боя значительно были выше европейских, где все еще держались, отживших свое время, идей и форм Фридриховской эпохи. Высокий дух, воспитанный на постоянных победах, сознательная дисциплина и смелый почин начальников всех степеней делали из нее страшного противника. Вдобавок, во главе ее появились многие талантливые начальники и в особенности Суворов — высший выразитель русского воинского духа и военного таланта.

Суворов — фанатик военного дела, глубоко его понимавший, мысли которого и до сих пор служат основными при решении важнейших вопросов войны, пользовавшийся нескончаемым обаянием среди войск, был в то же время одним из образованнейших военных людей своего времени. Успех никогда не покидал его на войне, при самых трудных условиях.

А. В. Суворов (портр. Шмидта, лит. Прохорова)

Современный нам австрийский военный писатель Биндер фон-Криглштейн в сочинении «Дух и материя на войне», на основании войны 1799 года, и особенно швейцарского похода, преклоняется перед образованностью Суворова, перед его знанием военного дела, а главное — восторгается его изумительной энергией, преодолевшей все препятствия со стороны противника, со стороны союзников (австрийцев) и со стороны природы; боевую энергию Суворова автор ставит выше энергии Наполеона, проявленной им в его лучших бессмертных образцах военного искусства. Он высказывает: «Мы вполне понимаем то фанатическое почитание, каким до сих пор пользуется память Суворова в рядах русской армии, и мы смело и с полным убеждением признаем в этом величественном отпрыске славянского племени величайшего полководца на ряду с Фридрихом и Наполеоном».