Николай Василенко - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том I

Травосеяние, интенсивный севооборот, улучшение породы и увеличение количества скота, лучшее удобрение — таковы признаки сельскохозяйственного прогресса, указанные в приведенных нами цитатах. Для полноты картины мы должны еще обратить внимание на судьбу культур некоторых растений, пользовавшихся особым покровительством империи. Эти привилегированные растения — свекла, шелковица, хлопчатник. Причина их особого положения заключается в стремлении правительства, войной с Англией изолировавшего Францию, отрезавшего ее от подвоза сырых материалов из вне-европейских стран, создать эти необходимые для страны материалы в пределах ее территории.

Свекла до эпохи Наполеона не пользовалась совершенно своей теперешней известностью. Общераспространенным сахаром был сахар из сахарного тростника. Но прекращение его подвоза заставило умы усиленно работать над разрешением проблемы добывания сахара из других растений. Понятно, с каким интересом было встречено изобретение сахароварения из свеклы; понятно также, что новая отрасль промышленности попала сразу в фавор к правительству. Так как свекла — растение не особенно прихотливое, а спрос на сахар далеко превышал предложение, то и свеклосахарное производство и культура свеклы распространились во Франции очень быстро.

Далеко нельзя сказать того же о культуре хлопчатника. Несмотря на правительственные премии, на организацию в южной Франции двух специальных школ, дело не пошло, так как климат оказался недостаточно жарким и постоянным. Зато шелководство преуспевало: в 1812 г. в двенадцати департаментах было собрано количество коконов, из которого можно получить 5½ миллионов килограммов шелка на сумму 15½ милл. франков. Эти цифры показывают, что культура шелковицы вышла уже из стадии эксперимента и превратилась в доходную отрасль хозяйства.

1793 г. Картина Сведанского (Рум. Музей)

Итак, новые хозяева земли по всем видимостям преуспевали. С другой стороны, старые владельцы еще отнюдь не забыли о своих священных правах, отнюдь не были склонны от них отказаться. Их объединяющими центрами были эмигрантские кружки за границей, главным их средством действия — иноземное вмешательство во французские дела. Это своеобразное положение должно считать одним из немаловажных оснований наполеоновского деспотизма. Как мелкие, так и крупные приобретатели национальных имуществ (вместе составлявшие и по своей численности и по представляемому ими капиталу огромный процент населения Франции) склонны были считать революцию законченной в тот самый момент, как земля попала в их руки. В самом деле, для настоящего использования своей новой собственности они нуждались всего более во внутреннем спокойствии страны, в «порядке»; якобинское правление, правда, как будто давало порядок, но это был порядок рискованный: известно, как относились якобинцы к богатству, какой страх нагнали они на все имущие классы своей политикой принудительных займов, реквизиций, законом о maximum'e заработной платы, законом против барышничества и т. п. Конечно, на словах якобинцы всячески открещивались от «аграрного закона», но все знали, что их дела далеко не всегда согласуются со словами. Если до эпохи Робеспьера и миссионеров Конвента новые собственники чувствовали себя удовлетворенными революцией, то после этого периода они были уже ею напуганы. И напуганные, они неизбежно должны были мечтать о такой твердой власти, которая, опираясь на какую-либо солидную силу, санкционировала их приобретения и в то же время оградила их от эксцессов революции, от дальнейших эгалитаристских покушений. Такой властью не могла быть старая монархия, ибо она слишком связала свои интересы с интересами старых владельческих слоев; ее возвращение было бы, без сомнения, возвращением эмигрантов, т. е. претендентов на землю, за которую и буржуазные и большинство крестьянских покупателей уже заплатили сполна. Итак, нужно было создание новой власти. А так как власть должна была располагать и силой, то единственным претендентом на нее являлся, конечно, человек, располагавший единственной дисциплинированной силой того времени — победоносной армией.

Слишком поздно. Из войны в Вандее (Карт. Дюваля)