Николай Василенко - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том I

Семь лет, начиная с июня 1748 г. по июнь 1755 года, продолжался разрыв между Францией и Россией, и не было между ними дипломатических сношений. Необходимые сведения о делах обе державы узнавали через иностранных дипломатов или собирали окольными путями через разных посредников. Одним из таких посредников являлся, между прочим, и французский негоциант Мишель из Руана. Он имел галантерейную торговлю в Петербурге и, благодаря этому, имел связи с петербургским высшим обществом и даже двором. В одну из своих поездок в Париж Мишель, вероятно, не без согласия императрицы, сообщил французскому министру иностранных дел о готовности России снова сблизиться с Францией. Около того же времени Людовик XV взял руководство иностранной политикой в свои руки. На ряду с обыкновенной дипломатией во Франции возникла дипломатия тайная, о которой министры часто и не знали. При помощи ее король вел свою политику независимо или даже в противовес политике министров. Такой тайной политике и обязано восстановление дипломатических сношений между Францией и Россией.

Когда известие, привезенное Мишелем, подтвердилось и из других источников, в Петербург тайно был послан шотландец Мекензи Дуглас.

Он привез в Париж сведения, благоприятные для сближения. О желании императрицы сблизиться с Францией было заявлено Дугласу официально вице-канцлером Воронцовым.

Престиж канцлера Бестужева, врага Франции, был в то время несколько поколеблен. Бестужев сделал ошибку, заключив союз с Англией против Пруссии, тогда как оказалось, что Пруссия также заключила с Англией союз. Франция была теперь озабочена, чтобы в предстоящей войне (это была война семилетняя) Россия сохранила нейтралитет. С целью добиться этого отправили в Петербург вторично Дугласа, но теперь уже открыто, официально. В ответ на его посольство в Париж, несмотря на протесты Бестужева, настаивавшего на разрыве с Францией, был назначен поверенным в делах Бехтеев, человек близкий к вице-канцлеру Воронцову, расположенному к сближению с Францией.

1 мая (нов. ст.) 1756 г. в иностранной политике Франции произошел решительный поворот. Старая вражда к Габсбургам была забыта, и между Австрией и Францией заключен оборонительный договор. К нему 31 декабря 1756 года присоединилась и Россия.

Таким образом, после продолжительного перерыва между Францией и Россией стали завязываться дружественные отношения. Дуглас и Бехтеев были только поверенными в делах. Их заменили теперь чрезвычайными посланниками. В Париж назначили брата русского канцлера гр. М. П. Бестужева-Рюмина, а в Петербург — маркиза де-Лопиталь.

Французское правительство снабдило Лопиталя обширными инструкциями. В них, между прочим, рекомендовалось обратить особое внимание на молодой двор, т. е. на наследника престола, будущего Петра III и его жену Екатерину Алексеевну. Английский посол Вильямс, устраивавший денежный кредит молодому двору, пользовался там большим влиянием. На стороне Англии стоял и молодой саксонский посланник при русском дворе граф Станислав Понятовский, находившийся в близких интимных отношениях к великой княгине Екатерине Алексеевне. Лопиталь вместе с вице-канцлером Воронцовым добились, путем интриг, отозвания Понятовского из России. Екатерина не могла, конечно, простить этого Франции.

8 сентября 1757 года с императрицей Елизаветой Петровной сделался первый угрожающий обморок. Францию это встревожило.

Людовик XV командировал в Петербург знаменитого хирурга и акушера Пуассонье, который и поставил императрицу на ноги. Это еще более расположило Елизавету Петровну к Франции и Людовику XV. Личную симпатию к французскому королю она питала давно, еще со времени первого сватовства, хотя никогда в глаза не видала Людовика XV.

Главный интерес дипломатических сношений в то время представляла семилетняя война, которая была в полном разгаре. Благодаря стараниям французского посланника в Швеции, между Швецией, Францией и Австрией была заключена конвенция. Россия присоединилась к ней. При русском войске находились французские агенты. Между ними и видный военный писатель Монталамбер. Французы внимательно следили за русскими победами, а Лопиталь в Петербурге — за переменами в настроении двора.

Отступление русского главнокомандующего гр. Апраксина после победы вызвало большое негодование среди французов и австрийцев. Оно повело за собою большие последствия. Апраксин был сменен. С ним был дружен гр. А. П. Бестужев. Враги канцлера воспользовались этим, чтобы запутать и канцлера. Он был смещен и сослан в Сибирь. Падение А. П. Бестужева, естественно, должно было укрепить влияние Франции. Канцлером был назначен гр. Мих. Илар. Воронцов, прежний вице-канцлер, всегда симпатизировавший Франции и сближению с нею.