Николай Василенко - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том I

Как же покрывались эти огромные расходы? Двумя способами — заключением государственных займов и введением новых налогов. До половины XVIII ст. Англия весьма умеренно пользовалась кредитом; к заключению займов прибегала мало и старалась при всякой возможности погашать произведенные ранее займы. Напротив, во второй половине этого столетия государственный долг Англии быстро растет и в 1786 г. он достигает огромной, неслыханной для того времени цифры в 240 милл. ф. ст. Такое увеличение задолженности государства возбуждало опасения с разных сторон. В Амстердаме во время войны Англии с американскими колониями возникал вопрос о том, долго ли еще Англия в состоянии будет платить проценты по своим долгам; а в восьмидесятых годах XVIII века один английский писатель утверждал, что либо нация должна уничтожить свои долги, либо долги уничтожат ее. Между тем, государственный долг в 240 милл. ф. ст., существовавший в 1786 году, вызывавший такие опасения современников, является совершенно ничтожным по сравнению с теми займами, которые были заключены Англией во время революционных и наполеоновских войн.

Последствием этих займов было то, что долг Англии составлял в 1816 году 800 милл. ф. ст., т. е. в течение 30 лет он увеличился в 3–3½ раза. Однако, современники этого колоссального роста долгов уже гораздо менее отрицательно относились к этому явлению, чем их предшественники к несравненно более медленному увеличению долга в предшествующий период. Джон Синклэр находил займы необходимыми для государства, заключение их считал показателем богатства и доверия населения к правительственной власти. Нельзя отрицать, говорит он, благотворное значение государственного кредита во время ведения справедливой и необходимой войны; кредит является главным преимуществом Англии по сравнению с Францией и другими странами Европы; он составляет золотую жилу для Англии.

Питт (Из колл. В. М. Соболевского)

В самом деле, этот огромный долг свидетельствовал и о богатстве английского населения и о доверии его к государству. Никакое другое государство ни в те времена, ни еще долго впоследствии не могло бы добыть кредита в столь широких размерах; оно не получило бы его ни у своих подданных, ни за границей. Только Англия уже в конце XVIII века располагала столь крупными свободными капиталами, только ее население настолько верило в прочность и солидность финансов государства, что готово было отдавать в его распоряжение все свои сбережения. И в то же время без этих займов Англия не в состоянии была бы продолжать войны с Францией и осуществлять свою колониальную политику.

Но для покрытия военных расходов необходимы были и другие источники; одними займами нельзя было ограничиться. Критики Вилльяма Питта, стоявшего тогда во главе финансового управления Англии, поступали весьма несправедливо, осуждая его за увлечение займами. Они упрекали его за недостаточное пользованье налогами, как способом покрытия чрезвычайных военных расходов. На самом деле Питт вполне сознавал, что нельзя все чрезвычайные расходы перемещать на другие поколения, нельзя покрывать их исключительно путем займов, которые придется уплачивать и по которым необходимо будет платить проценты впоследствии, детям и внукам населения, заключившего заем. Часть чрезвычайных расходов, говорил Питт, должна быть немедленно покрыта налогами, собранными в том же году, когда расходы производятся.

Однако, проектируя новые налоги, Питт находился в весьма затруднительном положении. Низшие классы населения, классы, жившие трудом, были сильно обременены всякого рода налогами: таможенными пошлинами, уплачиваемыми при ввозе иностранных товаров в Англию, и еще более внутренними акцизами — налогами на всевозможные предметы; облагалось пиво и вино, соль, табак, крахмал, мыло, кожи, материи, стекло, свечи и многое другое. В виду этого, Питт сделал попытку распространить обложение на имущие классы — на денежную и поземельную аристократию путем установления налогов на роскошь. Так, в 1784 году он ввел налог на лошадей, беговых, верховых и упряжных, в 1785 г. налог на перчатки, в 1795 на лиц, употребляющих пудру для волос. В следующем году к этому присоединен был налог на собак и налог на шляпы и часы, а в 1798 г. налог на право выставлять свой герб на экипажах и в иных местах. Однако все эти нововведения вызывали среди высших классов населения большое неудовольствие; последние считали себя неподлежащими обложению, находили, что налоги на них не могут распространяться и поэтому протестовали против новых законов. С введением, напр., налога на пудру, герцог Норфолькский, один из богатейших аристократов Англии, перестал, вопреки обычаю, пудриться и запретил это делать своим слугам, желая этим выразить протест против нового налога; герцог Бедфордский, наоборот, приказал пудрить хвосты своим лошадям для его осмеяния. А инициатора налога на собак, члена парламента Дента, противники этого налога прозвали Dog — Dent.