Владимир Пичета - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том II

В заключение составитель записки выражает надежду, что у нас будет учрежден законодательный корпус того или другого из предложенных им пяти видов [124]. Проект Балугьянского находится в делах комитета председателей Государственного Совета; следовательно, он во всяком случае, т. е. был ли он представлен государю, или нет, не остался в портфеле автора, а сделался известным в высших сферах.

Любопытно, что в это время даже Розенкампф, столь ненавидевший Сперанского, еще рассуждал о государственных преобразованиях. В одном деле с «Размышлениями» Балугьянского находится записка Розенкампфа (также на французском языке) «О проекте органического устава правительствующего и судебного Сената». В ней он упрекает Петра Великого за то, что тот не создал национального представительства для распределения налогов, для доставления правительству сведений о местных нуждах и для законодательства, которое было бы результатом не личных взглядов нескольких сенаторов или министров, а общественных интересов… Ни он, ни многие древнее и новые законодатели не заметили, что учреждение такого представительства самое верное средство для упрочения власти государя и для того, чтобы, по крайней мере, «удвоить средства и силы государства». Розенкампф с похвалою отзывается о проекте правительствующего и судебного Сената, составленном Сперанским, и говорит, что следствием его явится имперская конституция, которая не будет фантастическим произведением людей, неопытных в деле управления. Но в то же время он указывает на необходимость, с одной стороны, упрочить монархическую власть, с другой — охранить личную свободу посредством преобразования судебных учреждений; нужно установить «участие в администрации и судах, а также и в делах финансовых, депутатов от главнейших корпораций или классов собственников, которым предоставлены права политические, и дать им средства обращать внимание правительства на пробелы в законодательстве». Он считает необходимыми «советы, составленные из граждан, пользующихся политическими правами (начиная от деревенских общин), центром которых должен быть Государственный Совет». Очевидно, Розенкампф желал, в отличие от плана Сперанского 1809 г., введения представительства со значением не законодательным, а лишь законосовещательным.

Г. Ф. Паррот (с лит. в Юрьевск. унив.)

Записка Розенкампфа (1811 г.) была написана, по-видимому, несколько ранее записки Балугьянского и, вероятно, ранее, чем окончилось рассмотрение проекта Сперанского в Государственном Совете, но все же, если так писал Розенкампф, то, значит, конституционная волна еще не схлынула тогда окончательно, и влияние Сперанского еще давало себя чувствовать. Сам Сперанский, даже и после упомянутого письма к Столыпину (в октябре 1811 г.) продолжал еще бороться за свою основную идею и старался противодействовать враждебным ей влияниям на государя в придворных сферах, как видно из его записки «О силе правительства», прочитанной императору Александру 3 декабря 1811 г. «Люди, воспитанные в дворских уважениях, — писал он здесь, — думают, что сила сия состоит в великолепии двора, в пышности государских титулов, в таинственном слове самодержавия». Но Сперанский указывает другие источники силы правительства.

«Власть, — говорит он, — должно различать от самовластия. Власть (основанная на законах) дает силу правительству, а самовластие ее разрушает, ибо самовластие, даже и тогда, когда оно поступает справедливо, имеет вид притеснения… Правильное законодательство дает более истинную силу правительству, нежели неограниченное самовластие. В Англии закон дает правительству власть, и потому оно может быть там сильно, в Турции закон дает правительству самовластие, и потому оно там всегда должно быть слабо. Известно, что в России власть правительства не ограничена, а потому истинная сила правительства в сем отношении всегда у нас была весьма слаба и пребудет таковой, доколе закон не установит ее в истинных ее отношениях».

Сперанский приходит к заключению, что «истинная сила правительства состоит: 1) в законе, 2) в образе управления, 3) в воспитании 4) в военной силе, 5) в финансах»; из этих элементов «три первые у нас», по его словам, почти не существуют.

По внешности Сперанский сохранял еще в это время расположение императора Александра, но в действительности над его головой уже давно собрались грозные тучи.