Владимир Пичета - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том II

Д. П. Трощинский (Рис. Боровиковского)

Уже выше было сказано, что «предложение закона» (т. е. законодательная инициатива) предоставляется Сперанским правительству; он говорит: «дела государственной думы предлагаются от имени державной власти одним из министров или членов Государственного Совета». Кроме двух указанных выше исключений из этого правила — случаев уклонения правительства от ответственности (т. е. от представления отчетов) и его мер, нарушающих коренные государственные законы, Сперанский прибавляет здесь еще третье: «представления о государственных нуждах» [108]. Более подробные постановления относительно государственной думы предполагалось дать в коренных законах, во «Введении» же было сказано, что «никакой закон не может иметь силы», если «не будет составлен в законодательном сословии» [109].

При обсуждении проекта Сперанского 1809 г. нужно помнить, что, как видно из самого его заглавия, он смотрел на него лишь как на «введение к уложению государственных законов», как на изложение общих его принципов, которые подробнее и обстоятельнее должны были быть разработаны в самом уложении.

Сравнительно с законодательным корпусом наполеоновской Франции государственная дума, по проекту Сперанского, должна была иметь гораздо большее значение. По словам известного французского историка Олара [110], в это время во Франции новых законов почти не изготовлялось: все совершалось посредством сенатских постановлений и императорских декретов. Законодательному корпусу почти нечего было делать, и его почти не созывали. Трибунат был упразднен в 1807 г.

Проект Сперанского давал государю возможность оставлять бессрочно тот же состав государственной думы [111], но все же дума была учреждением законодательным. Каковы бы ни были недостатки проекта Сперанского, нельзя не признать, что он сделал все, от него зависевшее, и сумел, хотя бы в теории, добиться от Александра I больших уступок; нельзя не удивляться тому, как велико было тогда его влияние на государя [112]. Но Александр I не забывал советов Лагарпа: он принял только к сведению план государственных преобразований, но не пожелал вполне его осуществить, и мы увидим даже, что составленный Сперанским проект, по его словам в письме к государю из Нижнего Новгорода в 1812 году, был «первой и единственной» причиной его падения и что государь жаловался тогда на стремление Сперанского ограничить самодержавие. Стоит только сравнить его «Введение» с проектами Балугьянского, чтобы видеть, как далеко, сравнительно с этими последними, шагнул Сперанский. Его проект был оригинален и значителен уже в том отношении, что порвал, наконец, с преданием нескольких десятилетий, связывавшим с Сенатом все проекты государственных преобразований, основанные на выборах депутатов от одного дворянства, а иногда и купечества, и установил выборы от весьма значительной части населения, хотя и не прямые и основанные на имущественном цензе.

За Сенатом Сперанский оставляет в своем проекте значение лишь высшей судебной инстанции. Места его членов по смерти их или увольнении [113]замещаются державной властью из числа лиц, избранных в губернских думах и внесенных в «государственный избирательный список» (очевидно, «отличнейших обывателей губернии») [114]. Сенат решает дела публично, при открытых дверях [115]. Верховный уголовный суд составляется из третьей части сенаторов, всех членов Государственного Совета и известного числа членов государственной думы. Относительно порядка судного отмечу еще, что особый устав должен был определить те дела, при рассмотрении которых волостной судья обязан был вызывать в качестве присяжных двух депутатов из волостного совета, председатель окружного суда — из окружного совета, губернский — из губернского совета. По крайней мере, один из этих депутатов должен был быть того же «состояния» (т. е. сословия), что и подсудимый.

К началу октября 1809 г. «Введение к уложению государственных законов», или «план всеобщего государственного образования», как иначе называл его Сперанский, был готов. Более двух месяцев прошло почти в ежедневном вместе с государем рассмотрении его, оставившем след в урезках и переделках его в русских и французской редакциях.

Сперанский стоял за осуществление всего плана сразу [116]. Но государь предпочел «твердость сему блеску» и признал лучшим «терпеть на время укоризну некоторого смешения, нежели все вдруг переменить, основавшись на одной теории».