Владимир Пичета - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том II

Предположение о расширении прав Сената вызвало энергичный протест Лагарпа. Он полагал, что это неминуемо повлекло бы за собою ограничение верховной власти; он не допускал ни малейшей уступчивости в этом отношении со стороны государя и вместе с тем не признавал ни пользы от замены Сената каким-либо другим собранием, ни возможности это сделать.

Его советы не могли не повлиять на отношение императора Александра к вопросу о государственных преобразованиях, тем более, что молодые друзья государя не сумели представить ему столь определенных и талантливо написанных проектов, как впоследствии Сперанский. Характеризуя императора Александра, Строганов, между прочим, говорит:

«По свойственной ему лености, он естественно должен предпочитать тех, которые, легко схватывая его мысль, способны выразиться так, как он сам хотел бы это сделать, и, избавляя его от труда старательно отыскивать желательное выражение, излагатъ его мысль ясно и, если возможно, даже изящно. Это условие избавления его от труда существенно необходимо». Дело было пока не столько в нежелании работать, сколько в неподготовленности к нелегкому делу государственных реформ, частью в потере времени на ненужные разъезды [67] Гр. С. Р. Воронцов в беседе с гр. П. А. Строгановым 27 мая 1802 г. сказал, что было бы лучше, если бы государь, вместо того, чтобы «скакать по большим дорогам, употребил это время на изучение необходимых реформ». ; в этих словах Строганова указаны причины будущего значения Сперанского, о котором Александр I (в беседе с французским посланником Лористоном) впоследствии заметил, что он «легко работает».

В заседании неофициального комитета 11 сентября 1801 г. в Москве, где шла речь о новых проектах Зубова и Державина, государь заявил: «Лагарп не хочет, чтобы я отказывался от власти». Его собеседники заметили, что в сущности и их мнение таково же, что только таким образом он может выполнить свои благие намерения, между тем как законодательная власть Сената, по проекту Державина, может этому сильно помешать. Так как государь стоял за охранительную власть Сената, то члены комитета (Кочубей отсутствовал) справедливо заметили, что истинная охрана законности заключается в организации политического строя и в общественном мнении.

П. В. Завадовский

Государь поручил им составить проект устройства Сената, и в заседании 9 декабря 1801 г. Строганов прочел его; здесь сенату предоставлялась власть административная и судебная. Обсуждение вопроса о преобразовании Сената происходило еще в трех заседаниях. При этом рассматривалось предложение Державина (как его передает Строганов в своих записях) предоставить выбор кандидатов в Сенат в каждом уезде из лиц первых четырех классов, дворянам первых восьми классов. Эта мысль не была одобрена членами неофициального комитета, во-первых, потому, что лица первых четырех классов недостаточно известны, а потому нельзя ожидать дельного выбора, и, во-вторых, нынешние выборы находятся в слишком сильной зависимости от воли правительства, а тем более это будет при избрании сенаторов. Вообще комитет полагал, что еще рано думать об этом, и государь, по-видимому, согласился с их мнением. Очевидно, боялись, что настроенный консервативно высший круг дворянства избрал бы таких кандидатов в Сенат, которые своей косностью и невежеством помешали бы осуществлению государственных преобразований в либеральном смысле.

В заседании 10 февраля 1802 г. была прочтена записка кн. Чарторийского об общем плане государственных преобразований. Предлагая здесь введение министерств, он устанавливал, что министры должны ежегодно давать отчет Сенату. Государь и комитет были очень довольны этой работой, но позднее император пожелал, чтобы тремя членами комитета был предварительно обсужден вопрос о праве Сената делать представления государю в том случае, если бы министр привел в своем докладе факты ложные или выдуманные и тем ввел государя в заблуждение. Все трое, Новосильцев, Строганов и Кочубей, нашли, что без этого права Сената весь манифест потеряет значение, что отсутствие ответственности министров еще более усилит деспотизм. Когда в заседании комитета 16 марта император Александр возбудил вопрос, можно ли предоставить Сенату это право и в тех случаях, если доклад министра уже утвержден, то получил ответ, что только таким образом можно предотвратить обман государя; тогда и император согласился на это [68] Записки гр. Строганова о заседаниях неофициального комитета см. в книге великого князя Николая Михаиловича «Гр. П. А. Строганов», Спб., 1903 г., т. II. .