Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

Отношения установились прекрасные. Часть офицерства, служившая еще с догитлеровских времен, воспитывалась в духе дружбы с Россией и издавна считала ее естественным союзником, а произошедшее — торжеством здравого смысла над временными разногласиями. Шло и политическое сближение. Интересно отметить, что на этом поприще нацисты перенимали и коммунистический опыт. Например, при составлении коммюнике по поводу оккупации Польши Сталин указал, что в немецком варианте факты изложены «слишком откровенно». И сформулировал вопрос так: дескать, целью России и Германии является «восстановление мира и порядка в Польше, которые были подорваны развалом польского государства, и оказание помощи польскому народу в установлении новых условий для его политической жизни». Немцы от данной формулировки пришли в восторг.

Если по первоначальным советско-германским договоренностям после разгрома Польши на ее урезанной территории предполагалось оставить слабенькое марионеточное государство, то 19 сентября Молотов намекнул на другой вариант. Мол, такое государство будет постоянным источником напряженности и разногласий между СССР и Германией, так зачем оно вообще нужно? 25 сентября Шуленбург доложил в Берлин, что Сталин считает ошибочным сохранение Польши на оставшихся после изъятия территориях и предлагает Варшавскую провинцию добавить к немецкой доле, а немцы за это откажутся от Литвы, которая изначально относилась к их сфере интересов. «Если мы согласны, то Советский Союз немедленно возьмется за решение проблемы Прибалтийских государств в соответствии с протоколом от 23 августа и ожидает в этом вопросе безоговорочной поддержки со стороны немецкого правительства. Сталин выразительно указал на Эстонию, Латвию и Литву, но не упомянул Финляндию».

Немцев подобный дележ устраивал, и 27 сентября в Москву снова примчался Риббентроп. На следующий день был заключен полномасштабный «Советско-германский договор о дружбе и границе», закрепляющий раздел в Восточной Европе. И по возвращении в Берлин Риббентроп восторженно говорил, что чувствовал себя среди сталинского окружения так свободно и вольготно, «словно оказался среди товарищей по партии».

Параллельно шло дальнейшее совершенствование германских спецслужб. Гиммлер к этому времени в значительной мере отошел от непосредственного руководства ими. У него появилось много других забот. Первые полки СС в Польше отличились, по отзыву Геринга, «образцовой храбростью». И жестокостью тоже образцовой, поскольку их после оккупации привлекли к «чисткам» страны. Рейхсфюреру позволили создавать новые части, их численность возросла до 100 тысяч бойцов.

Заметно вырос рейтинг Гиммлера и в государственном руководстве. Теперь его начали приглашать на узкие совещания в непосредственном окружении фюрера, он начал выдвигаться из «второго ряда» в число главных лиц рейха. Наконец, он давал волю мистическим увлечениям своей натуры. Еще в 1933 г. он создал под своей эгидой научную группу «Анэнербе» («Наследие предков»), собирая там историков, археологов, оккультистов, геополитиков, антропологов, антропософов. К 1939 г. он сумел развернуть эту группу в крупный институт, придал ему официальный статус и включил в СС. Тут велись и научные, и псевдонаучные разработки, касающиеся «германской расы», появились отделы, занимающиеся медицинскими и техническими направлениями — лишь бы эти направления вызвали интерес рейхсфюрера.

Озаботился он и воспроизводством «чистых арийцев». Ведь «жизненное пространство», которое будет завоевано, требовалось заселить! Возможно, в Гиммлере проснулись прежние навыки птицевода. И созданные им СС, куда отбирались лучшие нордические экземпляры, он рассматривал в качестве некоего «банка генофонда», а то и племзавода для арийского размножения. Кроме предъявления родословных, были еще введены дополнительные условия для невест эсэсовцев. Перед браком девушки должны были пройти несколько антропологических и медицинских осмотров, физических испытаний, чтобы подтвердить способность к рождению здорового потомства. (На этих осмотрах и испытаниях, где нагих девиц обмеряли, взвешивали, заставляли побегать, попрыгать, продемонстрировать мускулатуру, любил присутствовать сам рейхсфюрер — якобы из научного интереса и профессионального долга. Во всяком случае, разглядывая анатомические подробности нордических подруг, он старательно показывал полную бесстрастность).