Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

Приведу два примера. Один — из записок Константина Симонова, проследившего боевой путь произвольно выбранной 107-й, впоследствии 5-й Гвардейской Краснознаменной Городокской стрелковой дивизии. В 1941 г. при взятии заштатного городка Ельни она уничтожила 28 танков, 65 орудий и 750 солдат противника. Сама потеряла убитыми и ранеными 4200 человек. В 1943 г., в боях за Гомель и Городок, захватила и уничтожила 44 танка и 169 орудий, потеряла 5150 убитых и раненых. Но в 1944 г., как отмечает автор, наступает «решительный перелом в соотношении между потерями и результатами боев». В Белорусской операции дивизия освободила 600 населенных пунктов, захватила 98 танков и 9300 пленных — потеряла 1500 человек. А при штурме Кенигсберга заняла 55 кварталов, пленила 15 100 вражеских солдат — сама потеряла 186 человек убитыми и 571 ранеными.

Второй пример — из биографии летчика-аса Николая Скоморохова. За несколько лет войны, с 1942 по ноябрь 1944 г. (до взятия Будапешта) он сбил 22 вражеских самолета. А за оставшиеся несколько месяцев до мая 1945-го — еще 22. Хотя, с другой стороны, почти все, с кем он начинал войну, погибли. То есть на первом этапе войны советскому командованию пришлось бросать в бой плохо подготовленных пилотов — а на заключительном этапе в германской авиации были уже повыбиты лучшие, опытные кадры. Теперь уже немцы были вынуждены использовать неоперившуюся «зелень», и русские летчики сбивали их, как куропаток.

Как известно, общий урон СССР составил около 26,5 миллиона человеческих жизней. Но стоит учитывать, что 17 миллионов из них приходится на мирное население. Это умершие от голода в блокадном Ленинграде и на оккупированных территориях, жертвы бомбежек, эпидемий, расстрелянные с самолетов и раздавленные танками колонны беженцев, умершие на каторге «остарбайтеры», умерщвленные в концлагерях, истребленные карателями (одни лишь айнзатцгруппы отправили на тот свет 750 тысяч человек). А на боевые потери остается, соответственно, около 8,5 миллиона. Эта цифра совпадает с данными, опубликованными после рассекречивания сведений Министерства обороны — 8 668 400 человек. Убитых, умерших от ран, в плену, от болезней, несчастных случаев, казненных по приговорам трибуналов («Гриф секретности снят». М., 1993).

Но еще раз вспомним и тот факт, что в первые месяцы войны при очень незначительном сопротивлении попало в плен, сдалось и перешло к немцам почти 4 миллиона. Из которых 3 вымерло в лагерях в первую же зиму. И если вычесть их из общей цифры, то боевые потери сторон оказываются примерно равными. Германия потеряла 7 миллионов убитых. Конечно, она несла урон и на других фронтах, и от бомбежек союзной авиации. Но ведь и русские потери надо соотносить не только с немцами — а еще с румынами, итальянцами, венграми, финнами, с испанскими, бельгийскими и голландскими добровольцами. А погибшие власовцы, красновцы, всякие «Остгруппен» и «Остлегионен», солдаты прибалтийских и украинских частей СС — это какой армии потери, советской или германской?

Привожу эти данные вовсе не для того, чтобы поиграть цифрами. Цифры-то страшные. Ведь и один-единственный человек неповторим. Любой из этих миллионов представлял собой «целый мир». Но все же счел нужным представить и прокомментировать соотношение потерь, чтобы у читателя не было неясностей насчет «умения» или «неумения» воевать. Все, в общем-то, получается закономерно. В начале войны германские армии воевали гораздо лучше — и намного больший урон несла советская сторона. Потом все переменилось. И распропагандированная «крепость Европа» устоять уже никак не могла.

Как читатель, наверное, хорошо помнит, сюжет «Семнадцати мгновений весны» был закручен вокруг вопроса о попытках нацистского руководства весной 1945 г. установить контакты с Западом, а основной задачей Штирлица было сорвать эти переговоры. Что ж, как было показано в предшествующих главах, такие попытки неоднократно предпринимались и раньше. И срывал их обычно не кто иной, как Мюллер.

К концу войны подобные «миротворческие инициативы», естественно, активизировались. Теперь к ним подключился и сам Риббентроп с ведома Гитлера. В январе 1945 г. его представитель Хессе навел было мосты для закулисного диалога в Стокгольме. Но сведения об этом каким-то образом проникли вдруг в открытую печать, разразился скандал, и фюрер приказал Риббентропу прекратить операцию. В том же январе сотрудник Шелленберга Хеттль, начальник СД в Вене, установил в Швейцарии контакты с руководителем американской разведки генералом Донованом и Алленом Даллесом. Обсуждались вопросы сепаратного мира, если англо-американцы ослабят натиск на рейнскую группу армий и дадут возможность перебросить войска на Восточный фронт.