Николай Никитин - Северная Аврора

По окопу шел командир батальона, высокий, дородный Флеминг.

- Что за разговоры? - спросил он по-английски.

- Сказку рассказываю, - по-русски ответил Андрей.

- Скас-ска?..

Андрей спокойно усмехнулся:

- Про Иванушку-дурачка.

Ничего не понявший Флеминг с презрением посмотрел на Латкина.

- Молчать! - крикнул он.

Это было единственное русское слово, которое от него можно было услышать.

Вечером рота была отведена на отдых в деревню Труфаново. Оружие у солдат отобрали. Согласно распоряжению Флеминга, они должны были получить его только при выходе на позиции.

Люди бродили по деревне. Несколько солдат стирали на речке белье.

- А что, Степан, - спросил один из них, обращаясь к Чистову - Коноплев у нас вроде комиссара? Али Черненко?

- Бог знает, - лукаво ответил Чистов. - Может, один из них комиссар, а другой командир. Мы, ребята, при начальниках, беспокоиться нечего.

- Я сегодня с Коноплевым говорил, - сказал Фисташкин. - Он нас выведет к своим.

- Ясно, выведет! - горячо подтвердил молодой солдат с лицом, усыпанным веснушками. - Меня что грызло: хоть камень на шею да топись. А теперь не пропаду. Выйдем!

После того, как люди поужинали, лейтенант вызвал к себе Андрея и приказал ему явиться к командиру батальона.

Во дворе избы, где расположился штаб, Андрей увидал нескольких унтер-офицеров и солдат из разных рот. Все это не предвещало ничего хорошего. От командира батальона с какой-то бумагой в руках вышел Жемчужный. Лицо его было бледно. "Чем он так взволнован?"- подумал Латкин.

Оглядевшись по сторонам, Жемчужный отвел Андрея за сарай и сказал ему на ухо:

- В деревне Арсентьевской бунт... - Он снял фуражку и хлопнул ею о колено. - Ой, мамо! Они все так заняты этим, что лучше времени не выберешь. Сегодня в ночь, Андрейка, нам надо переходить линию фронта...

- Я готов, - решительно сказал Андрей.

- А рота?

- Тоже готова.

Жемчужный стоял молча. На лбу его обозначились глубокие морщины. Он повертел бумажку в руках.

- Это, знаешь, что? Завтра в наступление... С утра. Нам фартит. Значит, сегодня дадут оружие. Иди в канцелярию, тебя за этим и послали. От, палачи! - с ненавистью сказал он, увидев группу интервентов. Это были стрелки, вразвалку шагавшие по дороге с сигаретками в зубах. - На подавление.

- Значит, сегодня?.. - задумчиво сказал Андрей.

- Сегодня, - басом отозвался Жемчужный.

- Еще бы недельку. Тогда и второй батальон прибыл бы. Вместе пошли бы, Матвей.

- Рано заварилась каша. Ничего не поделаешь! Ждать нам нет расчету. У ребят уже терпенья нет.

- Когда пойдем?

- Часа в три ночи. Самое подходящее время. Я еще зайду к тебе.

Они разошлись. Андрей получил приказ, вернулся к себе в роту и передал его лейтенанту. Тот распорядился приготовить оружие. Взводные были посланы за патронами.

В Арсентьевскую поскакал отряд офицеров, предводительствуемый Флемингом. Командир батальона был, как всегда, пьян.

Перед отъездом он осведомился о состоянии людей. Ему доложили, что в батальоне все спокойно.

Приближалась белая ночь. На горизонте вспыхивали голубые зарницы.

Как только стало пригревать солнышко, парик Нестеров простился с Любкой и Фроловым.

- Нет, други, - отвечал он на их уговоры остаться в Шенкурске, - не держите меня. Зря! Я ведь тоже упрям да норовист. Я слово дал Павлину Федоровичу. Чем способен, тем и посодействую.

С помощью мужиков он перебрался через линию фронта, а затем шел, уже не скрываясь, вместе со своим поводырем - десятилетним Володькой.

- Ты, сирота, не бойся... - успокаивал он мальчика. - Слушай лучше, как птицы поют! Птицы малые и то головы не вешают, а ведь мы с тобой мужики. Я больше всего дятла люблю. Одна песня: "Стук, стук". Долбит с утра до ночи. Бери пример с этой птицы - и счастлив будеши на земли. Да, сирота! Придет осень - отдам тебя в школу...

Ночевали они в деревнях. Тихон беседовал с крестьянами, рассказывал, что случилось с ним на Ваге, что делалось в Шенкурском уезде, пока его не освободила Красная Армия.

- Главное, ребята, - говорил старик, - не подчиняйся иноземцам. Нечего бояться: смелым-то бог владеет. Сковыривай нарыв да горячим железом прижигай. Тогда и Красная Армия справится скорее.

Если появлялся патруль, старика прятали.

Так бродил Тихон Нестеров из деревни в деревню, не зная ни страха, ни усталости. Однажды, когда он находился в деревне Арсентьевской, туда прискакал канадский зонный патруль и приказал всем мужикам запрягать лошадей и немедленно отправляться в Двинский Березник. Мужики отказались. Канадцы стали угрожать оружием. Мужики стояли на своем. Тогда солдаты открыли огонь. Несколько человек было ранено, одна девушка убита наповал. Не вытерпев этого, крестьяне схватили колья и бросились на солдат.