Николай Никитин - Северная Аврора

- За мной, ребята!

Было уже темно. Неизвестные всадники цепью рассыпались по дороге. Оставался на месте только один из них, одетый в черную бурку. Он стоял, как скала. И через минуту Крайнев так столкнулся с ним, что лошади отпрянули друг от друга. Крайнев увидел знакомую бороду, очки и трубку в зубах.

- Муратов?

- Я... - ответил горец, затем крикнул: - Акбар, наши!..

Люди съехались.

- Вот счастье!.. - говорил Хаджи-Мурат. - Молодец! Хорошо скакал! Я любовался.

Бойцы Крайнева вместе с джигитами Хаджи-Мурата поехали по дороге.

Двигались молча, в напряженной тишине, каждую минуту готовые встретиться с врагом. Но, к их удивлению, путь на Спасское оказался свободным.

Окопы, опоясавшие селение, были пусты. Густо чернела никому не нужная теперь колючая проволока. Неподалеку от дороги лежали разбитые, безмолвные орудия.

По всему было видно, что противник ушел отсюда недавно. Крайнев и Хаджи-Мурат решили ехать дальше. Они беспрепятственно добрались до Шенкурска и въехали на окраину города. Здесь тоже было спокойно и тихо. Виднелись амбары, колокольни, занесенные снегом дома.

Выехав на городскую площадь, конники услышали голоса и увидели группу неприятельских солдат окруженную красноармейцами. Тут же стояло двое конных. Это был Сергунько со своим ординарцем. Не выдержав неизвестности, он тоже помчался в город, вслед за своими разведчиками.

Увидев Крайнева и Хаджи-Мурата, Сергунько подскакал к ним и крикнул:

- Здорово, товарищи! И вы здесь?.. "Союзнички-то драпанули! Вот несколько пленных. Сами сдались.

Из ворот маленького одноэтажного домика вышел мужчина и, сняв шапку, остановился в нескольких шагах от Сергунько.

- Красные? Наши? - спросил он.

- Да подходи, подходи. Ты что, боишься нас? - сказал Валерий. - Не узнал, Севастьян, своих крестьян?

- Нет, верно красные? Слава тебе, господи!.. Ох, ребята! Что мы только пережили! Видите, пустыня?

Перед глазами конников раскинулся пустой оцепеневший город. Нигде не видно было ни одного огонька. Пугливо и мертво глядели на площадь черные окошки. Дома казались нежилыми, брошенными. Площадь была завалена какими-то бумагами; их, очевидно, жгли в кострах, но сгорело не все, и бумажные клочья теперь неслись по снегу, подхватываемые ветром. От всего этого веяло тоской и ужасом. Ни шороха, ни стука. Мертвая тишина.

- Даже собак не слышно...

- До собак ли, милой. Богатеи-то еще неделю тому назад подались... Все в Архангельск! А нам не до собак. Самим жрать нечего.

- Где же народ? - спросил Крайнев.

- Напуган... Еще в себя не пришел.

- В тюрьме политических нет?

- Нет, всех расстреляли еще в полночь, - сказал мужчина. - Комендатура хотела город зажечь... Да уж не до этого было, так и бросили все. Только склад свой спалили... Да канцелярию, что ли...

Приказав конникам остаться при Валерии, Хаджи-Мурат и Крайнев поскакали в штаб.

Штаб расположился в одной из деревень уже за Шолашами. Кроме Фролова, Драницына, Бородина, здесь собрались командиры западной и восточной колонн Левко и Солодовников.

Все три колонны находились не более чем в семи верстах от Шенкурска.

На пути к городу лежало сильно укрепленное противником селение Спасское. Совещание было посвящено подготовке к предстоящему сражению под Спасским. О результатах разведки еще никто в штабе не знал.

Колонна Фролова попрежнему стояла на Вельско-Шенкурском тракте. Вправо и влево от нее находились фланговые колонны, западная - Левко - и восточная - Солодовникова. Обе они, по плану Фролова, должны были обойти Шенкурск и захватить его тылы. Важской колонне предстояло взять селение Спасское лобовым ударом и затем ворваться в Шенкурск.

Первым выступил на совещании Солодовников, огромный, грузный человек с упрямыми, железного цвета глазами.

- Мы уже в четырех верстах от города, - настойчиво говорил он. - Моя колонна под Спасским. Бойцы рвутся в Шенкурск. А теперь - пожалуйста... от ворот поворот!.. Неверно это!.. Не могу согласиться.

После него попросил слова командир западной колонны Левко, худощавый, узкоплечий, с нервным, подвижным лицом.

- Что же это получается? - вытирая ладонью потный лоб, также с недовольством проговорил он. - Почти непрерывный бой на марше. Всю Тарню с боями прошли. Вьюги, морозы... Помороженных уйма... Я только тем ребят и поддерживал... "Товарищи, - говорю, - мы возьмем Шенкурск..." А теперь, выходит, его без нас возьмут?..

- Таково приказание штаба армии, - сказал Фролов. - Это тебе понятно?