Б Николаевский: История одного предателя

А теперь, в дополнение ко всему, вставал и еще один вопрос: на свой ли только риск действовал "Раскин", ведя такую смелую игру? Лопухин помнил отзывы о "Раскине" хорошо его знавшего Зубатова: последний всегда подчеркивал, что "Раскин" человек в высшей степени осторожный, почти трусливый. Разве мог этот трус самостоятельно вести столь смелую игру? Не скрывался ли за его спиной кто-то значительно более сильный и влиятельный, преследовавший свои далеко идущие цели, в руках которого "Раскин" был только пешкой?

Чем больше Лопухин думал над этим вопросом, тем определеннее он склонялся к положительному ответу.

За годы своего пребывания на посту директора Департамента Полиции он имел возможность заглянуть в наиболее прикровенные тайники той кухни взаимных интриг и подсиживаний, которая скрывается в непосредственной близости от самых вершин правительственной власти, - и знал, что во время ведущейся там ожесточенной борьбы люди способны не останавливаться буквально ни перед чем. Это была не простая догадка, не произвольное предположение. Лопухин знал факты, которые подтверждали эту его оценку. К нему самому никто иной, как председатель {25} комитета министров Российской Империи, С. Ю. Витте, - тогда еще не "граф", - обращался с предложением, в возможность которого Лопухин никогда бы не поверил, если бы не слышал его непосредственно из уст самого Витте. Этот последний перед тем только что потерпел жестокое поражение в своей борьбе против Плеве, и был раздражен против царя, который, по своей обычной манере, в последний момент предал его, нарушив все прежние обещания. Ряд обстоятельств давал Витте основание предполагать, что Лопухин будет на его стороне, и в интимной беседе с ним, глаз на глаз, Витте развил план ничего иного, как цареубийства, совершаемого Департаментом Полиции через посредство революционных организаций:

Витте доказывал, что Лопухин, как директор Департамента и руководитель полицейского сыска во всей Империи, имеющий в своем распоряжении полицейских агентов, входящих в состав террористических групп, может через этих агентов внушить революционерам мысль о необходимости цареубийства, и при этом так повести полицейское наблюдение, что покушение приведет к успешному результату. Все останется совершенно скрытым, - надо только действовать умно и осторожно. Когда же Николай перестанет существовать, на трон взойдет его брат, Михаил, который целиком находится под влиянием Витте. Власть последнего станет огромной, - и услуга Лопухина, конечно, будет щедро вознаграждена (Об этой беседе с Витте Лопухин рассказал в своем "Отрывке из воспоминаний" (Москва, Гос. Изд. 1923 г.) Так как борьбу против Плеве Витте вел, опираясь, между прочим, на поддержку ближайшего помощника Лопухина и непосредственного руководителя всех агентов Департамента, С. В. Зубатова, - то вполне закономерен вопрос: не явился ли разговор Витте с Лопухиным продолжением разговоров на эту тему между Витте и Зубатовым.).

Лопухин не рискнул вступить на тот путь, на который его звал Витте. Но теперь, когда он слушал рассказы о террористических покушениях, организованных агентов полиции, он не мог не вспомнить про {26} свою старую беседу с Витте: не имеет ли он дело со случаем применения тех средств борьбы за власть, которые в свое время ему рекомендовал Витте? Не пользовался ли "Раскиным" кто-то другой, делая свою карьеру теми средствами, на применение которых в свое время у него, Лопухина, не хватило ни дерзости, ни беззастенчивости?

Чем больше Лопухин думал над этим вопросом, тем правдоподобнее казалась ему эта догадка. Он начинал даже думать, что угадывает и тайного вдохновителя "Раскина": им мог быть, по мнению Лопухина, только один Рачковский.

Этого последнего Лопухин знал, как человека, способного буквально на все. Разве не он организовал "анархистский" взрыв храма в Льеже? Лопухин имел в своих руках документальные тому доказательства: показания непосредственного организатора взрыва, - агента Рачковского, некоего Яголковского, который откровенно рассказал обо всем этом предприятии прокурору петербургской судебной палаты, после того как, арестованный в Бельгии, он был выдан русским властям. Знал Лопухин и о том, что Рачковский был связан тайными нитями с Витте: у Лопухина имелись доказательства того, что кража у проф. Циона, противника финансовых мероприятий Витте, - пакета, с неприятными для Витте документами, была организована по просьбе последнего именно Рачковским.