Роджер Томас - Становление династии Тюдоров

Один заговор зрел в Брэкнокском замке Генриха Стэффорда, герцога Бекингема. Во главе его стоял епископ Илийский — Нортон. К 1483 году в династии Плантагенетов совершеннолетних представителей мужского пола было не густо: герцог Бекингем, Генрих Тюдор и король Ричард. Сейчас трудно судить, что было на уме у Бекингема в августе-сентябре 1483 года. Сегодня историки опровергают традиционную версию. Дескать, его возмутил отказ Ричарда вернуть Бекингему земли графства Херефорд. В свое время (1421 год) бабка герцога уступила их королевскому дому Ланкастеров. Когда же в 1471 году их род оказался на грани вымирания, Бекингем заявил законные права на Херефордшир. На самом деле Ричард III вернул поместья 13 июля 1483 года. Но «возврат собственности» не был документально оформлен. Все зависело от решения парламента. А пока герцог имел право получать доход с земель Херефордшира, начиная с Пасхи 1483 года. Так ли было это существенно для Бекингема, что он пошел против короля, или им двигало что-то другое? Разные умы, разные ответы. Есть, конечно, объяснение. Герцог был свидетелем крови и жестокости (часто неоправданной), перед которой не останавливался рвущийся к власти Ричард. Мог Бекингем после этого не опасаться за свою жизнь? И еще: сыновья Эдуарда исчезли, и он, герцог Бекингем, имел те же основания претендовать на корону Англии.

2 августа 1483 года герцог простился с королем в Глостере. Ричард продолжил поход в центральные графства Англии, а Бекингем сослался на дела в его Брэкнокшире. Может, уже тогда у него зародилась идея заговора. Если так, то ее бережно взрастил епископ Мортон. Цель герцога и Томас Мор, и Полидор Вергилий видят в следующем. Переход трона к Генриху Тюдору и союз двух королевских семей — Ланкастеров и Йорков, то есть брак между Генрихом и принцессой Елизаветой. Правда, оба историка даже не пытаются скрыть личных симпатий к Тюдорам. Им же принадлежит теперь уже общепринятая версия: уже летом 1483 года существовал до мелочей продуманный план передачи трона Генриху Тюдору. Кажется логичным, что замысел одобрил Бекингем. Все же есть сомнения в том, что герцог поддерживал именно такой прожект с самого начала. Он вполне мог иметь собственные династийные притязания на трон Англии. Только ли ради будущего монарха Тюдора он, герцог Бекингем, отрекся от короля (недавнего союзника), который был щедр и явно благосклонен к нему? Отец Бекингема преданно служил Ланкастерам. Но утверждать наверняка, что летом 1483 года молодой герцог беззаветно сражался за корону для Генриха Тюдора, думается, не очень верно.

А вот заставить Бекингема пересмотреть свои первоначальные планы могло сообщение о том, что существует еще одна группа заговорщиков. И ее-то цель сомнений не вызывает: вернуть на родину Генриха Тюдора, который свергнет Ричарда III и завоюет корону Англии.

Вскоре после коронации Ричарда III (6 июля 1483 года) в Лондоне начались мятежи, организованные придворными Эдуарда IV. Цели у них были такие: поджечь часть города, освободить из Тауэра двух принцев, вернуть трон Эдуарду V и связаться с Тюдорами. (Вероятно, они добивались их возвращения, но уже по другим соображениям). Через несколько недель сомнений не осталось: сыновья Эдуарда убиты. И реальным претендентом на корону становится Генрих. У того были свои счеты с королем. Один раз Ричард даже арестовывал прелата. Это произошло 13 июня 1483 года прямо на заседании известного своим драматизмом Королевского Совета. В Лондоне лилась кровь. До захвата короны Ричардом III оставалось несколько дней. Под стражу Мортона взял герцог Бекингем, чем, возможно, спас ему жизнь. Но принято считать, что в тот момент даже Ричард не посмел казнить служителя церкви столь высокого сана. А о том, кто же был главным инициатором заговора, историки спорят до сих пор.

Сэр Томас Мор очень чтил епископа Мортона. В его доме писатель-историк жил в юности. В «Истории Ричарда III» он пишет о политическом и государственном авторитете священнослужителя. Именно он — так считает автор — повлиял на Бекингема и убедил его в необходимости восстания. Итальянский историк Полидор Вергилий (он служил в Англии при Генрихе VII и Генрихе VIII) не имел личных привязанностей, ради которых мог бы что-то приукрасить или, наоборот, о чем-то умолчать. Его взгляд на события представляется более объективным. Вергилий считает, что первым о восстании и дворцовом перевороте заговорил как раз Бекингем. А подозрительный и напуганный епископ (тогда он был под арестом) сначала решил, что герцог кривит душой и предлагает сотрудничество с целью погубить опального священника. Но, продолжает Вергилий, осознав серьезность планов Бекингема, Мортон доверился ему, и их усилия объединились.