неизвестен Автор - Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки

* * *

Убедительны и другие доводы Орлова в пользу того, что убийство Кирова дело рук Сталина. Смущает только одно -- версия о "белогвардейцах". Почему следствие сразу не приписало убийство оппозиции? Тем более что Николаев считал себя оппозиционером, действовавшим на свой страх и риск. Когда Сталин, допрашивая его лично, задал ему вопрос: "Почему вы убили такого хорошего человека?", тот ответил: "Я стрелял в партию, а не в человека".

Во всяком случае, подстроил ли Сталин убийство Кирова, как утверждает Орлов, или нет, но выстрел Николаева он использовал для расправы со всеми старыми большевиками. Использовал он и версию о "происках иностранной державы", для того чтобы не только обвинить свои жертвы в убийстве Кирова и заговоре на его, Сталина, жизнь, но втоптать их всех (вместе с Троцким) в грязь как фашистов и агентов гитлеровской Германии.

"Сталин, -- пишет Орлов, -- пришел к заключению, что если он сможет доказать, что Зиновьев, Каменев и другие вожди оппозиции пролили кровь Кирова, "любимого сына партии" и члена Политбюро, то он будет вправе требовать кровь за кровь... "

* * *

Первый процесс Зиновьева и Каменева в январе 1935 года был поставлен слишком поспешно и без надлежащей подготовки. Не все обвиняемые соглашались возводить на себя напраслину. Да и требования смертной казни не встречали в партийных кругах надлежащего отклика. Процесс прошел при закрытых дверях. Зиновьев и Каменев согласились признать свою "политическую ответственность" за убийство Кирова. Зиновьев был приговорен к десяти, а Каменев к пяти годам тюремного заключения.

Но это было только начало. Настоящая подготовка к расправе была еще впереди. Она началась сразу после процесса и велась по двум направлениям: кары одним, поблажки другим.

То, что рассказывает об этом автор "Тайной истории сталинских преступлений", в общем известно. Но и известное он пополняет новыми данными. Так, мы узнаем, что большинство членов закрытых обществ старых большевиков и бывших каторжан назначались на разные посты в другие города, но редко прибывали на места назначения. Большинство очутилось в сибирской ссылке, многие бесследно исчезли.

Узнаем мы также о политической забастовке около восьмисот комсомольцев, работавших на постройке московского метро. Покинув работу, они скопом отправились в ЦК комсомола и там с ругательствами по адресу правительства побросали свои партбилеты на пол.

Случай этот произвел сильное впечатление. Сталин немедленно созвал объединенное заседание Политбюро и ЦК партии. Комсомол подвергся основательной чистке. Тысячи комсомольцев очутились в сибирских и казахстанских концлагерях, десятки тысяч были отправлены на поселение в Сибирь и на Урал.

* * *

Очень важной мерой в подготовке процессов, по словам Орлова, был закон о применении смертной казни за кражи государственной собственности и другие преступления к детям, начиная с двенадцати лет.

Обнародованный 7 апреля 1935 года, закон этот якобы имел целью борьбу с преступностью беспризорных. В действительности он был направлен против тех, кого Сталин готовился уничтожить, против Зиновьева, Каменева и всех остальных старых большевиков. Их любовь к детям и внукам Сталин решил использовать для того, чтобы добиться нужных ему "сознаний", потому что, кроме этих "сознаний", у него ничего не было.

Каждому арестованному показывали газету с декретом о применении смертной казни к детям. "По приказу секретаря Центрального Комитета партии Николая Ежова, которого Сталин послал в НКВД для руководства подготовкой московских процессов, каждому следователю НКВД вменялось в обязанность держать на своем столе во время допроса арестованных большевиков копию закона о применении смертной казни к детям".

Вот этот чудовищный закон, эта угроза детям арестованных, главным образом и объясняет их, столь удивившие мир,

"сознания" в преступлениях, которых они не совершили и часто не могли совершить, даже если бы этого желали.

Так, Иван Смирнов доказывал следователям, что он не мог участвовать ни в убийстве Кирова, ни в покушении на жизнь Сталина, ни в заговорах и переговорах с Троцким и другими, потому что сидел с 1 января 1933 года в тюрьме и был изолирован от всех. Все-таки и его заставили "сознаться".

Таково было желание Сталина. На одном из заседаний в Кремле Агранов осмелился сказать: "Я боюсь, что у нас не будет сильных доказательств против Смирнова, он несколько лет сидел в тюрьме". Сталин сердито посмотрел на него и бросил: "Не бойся!.. "