Лен Дейтон - Вторая мировая - ошибки, промахи, потери

Террористический акт, приведший к началу войны в 1914 году, произошел на Балканах. Министр иностранных дел Австро-Венгрии был полон решимости спровоцировать сербов начать войну. Сербы, имевшие сильные связи с другими славянскими народами, были уверены в своих силах и полны решимости сражаться. Обязательства, как настоящие, так и выдуманные, разделили Европу на Центральные державы (Германию, Австро-Венгрию и Турцию) с одной стороны и Союзников (Францию, Россию и Великобританию) с другой. Обязательства Великобритании вступить в войну были полностью надуманными [26] Правда, существовал договор с Бельгией, заключенный в 1839 году, но он не определял четко обязательства Великобритании и уж, конечно же, не требовал того, чтобы британские войска отправлялись на континент защищать бельгийские границы. . То же самое можно сказать и про Германию. Война велась за рынки сбыта и территории, но умами народов обеих сторон владели романтические идеи, а не практические соображения. Англичане видели в войне единственную возможность помешать Германии захватить «бедную маленькую» Бельгию. Немцы считали войну сражением германской культуры против врагов-варваров. Депутат-социалист, присутствовавший в Берлине в рейхстаге на голосовании по вопросу военных кредитов, записал в своем дневнике:

«Воспоминание о невероятном душевном подъеме других партий, правительства, зрителей, восторженно приветствовавших нас, когда мы встали с мест в едином порыве, никогда не сотрется из моей памяти».

Известие об объявлении войны было воспринято повсеместно с огромным воодушевлением. В Лондоне, Париже и Берлине людские толпы выражали бурный восторг при этом известии. Немецкие деятели искусств были одними из первых среди тех, кто поддался военной истерии; тысячи студентов немедленно отправились записываться добровольцами в армию. В Кильском университете, земля Шлезвиг-Голштейн, по призыву ректора все до одного студенты подали заявления с просьбой призвать их в армию.

Как представляли себе будущее эти веселящиеся люди — для многих из которых объявление войны явилось смертным приговором? Разумеется, они были уверены, что война будет решительной и быстрой; во всех странах господствовало мнение, что «все закончится к Рождеству».

Большинство военачальников рассуждало столь же беспечно. Генерал Фош, закончивший войну командующим объединенными армиями Франции, Великобритании и Соединенных Штатов на Западном фронте, говорил: «Выигранным сражением является то, которое ты сам не считаешь проигранным». Это заблуждение, возможно, и не привело бы к таким трагическим последствиям, если бы Фош к тому же не был одержим идеей наступательных действий, считая при этом, что любое совершенствование вооружения увеличивает силы только обороняющегося. Подобные взгляды французского генералитета привели к тому, что солдаты, одетые в ярко-красные штаны, шли плотными рядами на пулеметный огонь. Только в 1915 году французская армия перешла на менее броскую форму, и то остановившись на «небесно-голубой». Продемонстрировав прямо-таки поразительное упрямство военного сознания, Фош к концу войны так и не изменил сколько-нибудь серьезно своих взглядов.

Поскольку многие события, мысли и даже вооружение 1914 года предвосхищали 1939 год, уместно присмотреться внимательнее к «войне ради окончания всех войн». Она называлась «Великой войной» до тех пор, пока в 1939 году не началась новая, еще более великая война. Подобно второй войне, первая началась с «блицкрига». Германский план Шлиффена предусматривал молниеносный бросок через Бельгию (нейтральную), а затем массированный разворот налево в Северной Франции и захват Парижа. После этого все свои силы Германия должна была перенацелить на Россию, которой должно было потребоваться больше времени, чтобы мобилизовать армию и приготовиться к войне.

Претворить в жизнь амбициозные устремления плана Шлиффена должен был Гельмут фон Мольтке, говоривший: «Я живу исключительно искусством». Свои слова он доказывал делом: писал картины, играл на виолончели и работал над переводом на немецкий язык «Пеллеаса и Мелизанды» Метерлинка. Париж Мольтке не захватил, но подошел к нему очень близко.

В соответствии с планом, умело используя железные дороги, построенные с учетом требований военных, армии Мольтке промчались через Бельгию, задержавшись ненадолго лишь для того, чтобы сокрушить превосходными гаубицами Круппа ее мощные крепости. Но Париж немцам взять не удалось.